Бой, словно проигранный по какому-то заведомо известному сценарию, шёл ровно и плавно. Гину почти не приходилось что-либо делать — девочка вполне справлялась сама. В её точных выверенных движениях было столько уверенной и даже хищной грации, что мужчина невольно засматривался. Вскоре, убедившись, что физическая помощь ей не нужна, Гин полностью перешёл именно к своим обязанностям, как Жертвы: руководил, направлял удар, восполнял потраченную Хильд энергию. Лишь дважды ему пришлось непосредственно вмешиваться в процесс поединка, и оба раза противник буквально сам напоролся на его клинок.
Ощущение полного контроля над Бойцом и её чёткая исполнительность пьянили. Гин нередко работал с хорошими Бойцами, но Хильд сработалась с ним идеально. Она не отвлекалась на осмысление приказа, не тормозила с применением силы, не раздумывала над действиями. Сила настолько легко переливалась в девочку, словно бы связь между ними была установлена много лет назад. В столь гармоничной паре ему не приходилось быть очень давно. От воспоминаний о том, кто был настолько же удобным в его представлении Бойцом, болезненно заныло где-то под сердцем.

Бой был закончен, Система захлопнулась и Гина переполнило накопившейся в ней за время поединка энергией. Сила накрыла его, из-за чего мужчина ощутил лёгкую эйфорию. Он был готов на подвиги, на схватки, на месть. У него было чувство, что он способен воротить горы, летать, менять законы мироздания. В такие мгновения Гин в который раз восхищался, насколько грамотно организована была его раса. В то время, когда Жертва неспособна к адекватным решениям, Боец уже слаб и не может отвечать на её капризы.
Погруженный в свои мысли и ощущения, Гин не сразу услышал девушку, но, когда, наконец, перевёл на неё взгляд, невольно вздрогнул от удивления. На секунду ему показалось, что он видит другое лицо — лицо своим овалом напоминающее сердечко и обрамлённое темными волосами.
«Это безумие...» — подумал альбинос, осознавший, что его так привлекло в девушке. В Хильд не было ни малейшего сходства с Келли, и всё же что-то было: какие-то мимолетные жесты, привычки, взгляды. — «Этого просто не может быть...» — Гин слышал о подобном только легенды, но ни разу не видел им подтверждения. — «Неужели совпадение?» — думал он, перебирая в голове всё: своё беспокойство, её идеальность и эти маленькие почти незаметное, но до боли знакомые жесты.
— Со мной всё хорошо, — улыбнулся Гин, почувствовав, что девушка с напряжением ждёт его ответа. — А вот у тебя — травма, — заметил он с лёгким неудовольствием. Ему хотелось победить вчистую. Это было почти невозможно с таким количеством противников и такой короткой связью, но, наверняка, многое бы доказало. По крайней мере, в этот момент Гину казалось, что это доказало бы всё.
— Я — Жертва, поэтому дерусь и охочусь иначе. По крайней мере, когда один, — произнёс Гин. Ему остро захотелось до неё дотронуться, снять её боль, наполнить собственной силой и привязать к себе. Избегая этого искушения, Гин старательно подбирал слова, которыми можно было бы объяснить то, что он знал едва ли не с самого рождения.
— Демиурги — парные существа. Мы делимся на Бойцов и Жертв, но в сути своей мы едины и сильны, только когда вместе. Бойцы способны влиять на материю. Используя силу и заклинания, ты можешь менять внешний вид, плотность и структуру объекта, но это ты знаешь и сама, — Гин кивнул на валяющуюся в ногах девушки палку. — Я влияю только на живых существ и не изменяю их, а отдаю беспрекословные приказы. Могу заставить их напасть друг на друга, остановиться или даже умереть, но на последнее затрат будет столько, что охота может себя не оправдать. Инстинкт жить есть в любом существе. Преодолевать его очень сложно.
Ему никогда не приходилось учить охотников, поэтому он был не уверен о чём стоит говорить в первую очередь. То, что интересовало Хильд, было настолько в глазах Гина естественным, что он не знал, как подступиться к ответу.
— Нет, не всегда, — после некоторого раздумья ответил альбинос. — Нам просто повезло.
Его взгляд невольно обратил внимание на то, как девушку трет ладонь. «Я принимаю желаемое за действительное», — с горечью подумал Гин, но уже в эту секунду понял, что ни за что не отпустит ей пока не убедится в том, что не прав. Впрочем, может быть, не опустит даже после этого. Хильд, так или иначе, подходила ему идеально или почти идеально, поэтому отдавать её кому-либо Гин уже не хотел.
— Сейчас тебе нужно отдохнуть, — он провёл своей рукой над её раной. Конечно, моментально залечить такое было нельзя, но внешне рана затянется, останавливая кровопотерю, и боль ослабнет. Даже если можно было сразу вылечить её полностью, Гин не стал бы этого делать. Пока Хильд было любопытно, пока она зависела от него и его силы, ему хотелось подержать её рядом с собой, а потом у неё или не останется выбора, или она привыкнет.
— Как Жертва я также могу влиять на Бойца. Со мной твои силы восстановятся быстрее, уже сейчас ты, наверняка, чувствуешь облегчение, но на полное излечение понадобится время, — Гин наклонился, чтобы поднять со снега ножны, в которые он с тихим шелестом убрал клинок, вновь превращая его в трость. Рядом валялся выбитый из руки пистолет. Его Гин убрал в кобуру, скрытую полами пальто.
— Нам нужно уходить. Моя машина стоит неподалёку, но она почти бесполезна. Нужно вызвать эвакуатор, но прежде припрятать тела. Можешь засыпать их снегом и замести следы? — вежливым тоном поинтересовался Гин. Девушка могла, он это знал, но оставлял видимость диалога. Гин не собирался забирать Хильд силой, ему хотелось внушить ей идею, заинтересовать, увлечь за собой, чтобы у неё никогда не возникло чувства, что он её заставил. Бойцы были удивительно свободолюбивыми частями пары.
— После этого ты можешь вернуться в кафе или поехать со мной, — предложил альбинос с лукавой улыбкой. — В благодарность за спасение, я мог бы вылечить тебя и немного подучить. Ты же почти ничего о себе не знаешь.

Квартирка Дженни была небольшой и вполне уютной, но будто немного необжитой. Находившиеся в ней детали выдавали пол и возраст хозяйки, но не было чего-то такого, чтобы говорило об её личности: рамок с фотографиями, затертых игрушек или зачитанный книг. Каждая лежащая на виду вещь имела своё предназначение, функцию, которую она выполняла, но без лишнего хлама, квартирка оставалась всего лишь временным пристанищем, которое Дженни готова покинуть в любой момент.
— Хорошо, — кивнул мужчина, снимая пальто и шляпу. — Я как-нибудь сориентируюсь. Можешь не торопиться, — он улыбнулся. Это не было лишь словами вежливости. В отличие от большинства людей, которые почувствовали бы себя неуютно в чужой квартире, у Гина неловкости не возникало. Он не стеснялся осматриваться, искал, что ему нужно, и устраивался там, где ему было удобно.

Гин захватил из машины ноутбук, поэтому, в отсутствии Хильд, поэтому без труда нашёл себье занятие. Ожидая девушку, он пил из кружки горячий и сладкий чай и просматривал те газеты и сводки, где собирались сообщения о сверхъестественной активности. Большинство из них, конечно, выдумка, но кое-что вполне можно было проверить. Сейчас Гин не чувствовал потребности в охоте, сейчас он не чувствовал даже голода, только довольство и эйфорию, но им с Хильд понадобится практика. Даже, несмотря на то, что девушка не ответила на его вопрос утвердительно, для себя Гин уже всё решил. Осталось убедить Хильд, что она хочет того же.

— И меня ты... можешь заставить?
— Могу, — ответил он без колебаний. Ложь в данной ситуации была бы только хуже. Хильд могла интуитивно о ней догадаться, что только бы уменьшило её доверие, — но не заставляю.
«По крайней мере, не хочу заставлять», — мысленно добавил Гин, закрывая те вкладки и папки, которые девушке видеть было не нужно.

Судя по собранной им информации, их собственная деятельность в лесу осталась без внимания. Конечно, прошло ещё слишком мало времени, но во многом Гин относил это на заслугу Хильд. Кажется, он слишком давно не пользовался помощью Бойцов и начинал отвыкать от того, насколько они могут быть удобными.
«Кажется, я отвык от многого», — заметил он, почувствовав удивление, при звуке приближающихся шагов, — «и слишком долго был один».
— Шоколадка? — Гин улыбнулся, уловив запах. Фраза звучала двусмысленно, но он был уверен, что девушка ничего подобного не имела в виду. Она была слишком невинной и непосредственной для подобных шуток. — Я бы не отказался. Чуть позже, — добавил он, отодвинувшись от стола. — Я подогрел гамбургеры и достал салат. Тебе надо поесть, — Гин поднялся и подошёл ближе, — а я пока и, правда, схожу ненадолго в душ. Полотенце выдашь? Мои вещи в машине.
Он оставил трость с клинком и пистолет в прихожей. Ноутбук и телефон лежали на столе в открытом доступе. Правда, телефоном мог воспользоваться только Каспар, а все компрометирующие файлы были запрятаны в недрах компьютера, но, в целом, его действия, несомненно, выглядели так, словно бы он оказывает девушке доверие. По крайней мере, Гин на это рассчитывал.

В душе он провел совсем немного времени: чтобы полноценно освежиться, нужно было идти в машину за вещами, а надолго располагаться здесь Каспар всё-таки не хотел. Если Хильд ищут, им нужно поскорее покинуть город.
— Можно мне ещё чаю? Или, ещё лучше, кофе. С шоколадкой, — поспросил он, зачесывая пятерней светлые волосы назад. — Мой маршрут во многом зависит от твоего ответа, — Гин небрежно вернулся к прерванной теме разговора, по привычке доставая из кармана сигареты и зажигалку, но не закуривая. — Если ты согласишься на моё предложение, мы двинемся в Канаду. Там у меня есть небольшой домик и несколько знакомых, которые могли бы найти работу. Если нет… — альбинос с лукавым видом пожал плечами, — я, скорее всего, вернусь в Нью-Йорк.

Отредактировано Gin (02-07-2014 04:59:07)

Растворимый кофе был, разумеется, не совсем тем, чего хотел Гин, но, рассудив, что бывшей пленнице вряд ли дали подробное воспитание, касающиеся простых, на взгляд альбиноса, бытовых нужд, как-либо возмущаться или выражать своё недовольство подобным гостеприимством, он не стал. Вместо этого мужчина почти безропотно взял в свои руки баночку с кофе и, внимательно ознакомившись с содержанием, открыл её, чтобы отсыпать себе в кружку две ложки.
Его добродушию немало способствовало положительное во всех отношениях настроение. В данный момент Гин не злился даже на Организацию, хотя, разумеется, от мысли о возмездии отказываться не собирался. Он вообще отличался злопамятным и мстительным характером, и прожитые годы его нисколько в этом плане не исправили.
«Надо будет как-нибудь дать понять, что эта девочка моя и расставаться с ней я не намерен», — думал Гин с загадочной улыбкой. — «Правда, прежде было бы неплохо сработаться. Уверен, с ней у меня это получится», — он всё ещё помнил тёплое ощущение боевого подчинения. Каспар любил власть, хотя никогда ей не упивался, но сейчас не отказался бы испытать вновь это пьянящее чувство контроля.
— Отлично! - отозвался Кевин с довольным видом, грея руки о кружку с ароматным напитком. Он не пытался скрыть своей радости от согласия Дженни, и Гин был с ним в этом полностью солидарен. — Сколько тебе понадобится времени? — уточнил он равнодушным тоном и с видимым удовольствием отправил кусок шоколада в рот. Шоколад оказался вполне хорошим, а кофе, как и ожидал Гин, подкачал, но ничего критичного в этом он не видел. В конце концов, ему и днём приходилось пить бездарный напиток, но это привело только к очень любопытному знакомству, которое, как уже было понятно, будет иметь полезное продолжение.
«По крайней мере, пока», — мысленно уточнил Гин, намеренный убрать из этого утверждение переменную.
Единственное, что несколько не нравилось альбиносу, это задержка. Гин не видел необходимости в том, чтобы ставить в известность персонал закусочной о поспешном отъезде. Из-за этого они потеряли время, которое требовалось, чтобы скрыться от возможных преследователей. Если бы Гин не предполагал, что резкая пропажа девушки вызовет некоторый ажиотаж в городке и это лишь привлечет внимание ищеек Организации, он бы настоял на скорейшем отъезде. Но перспектива вручить им свои запоминающиеся приметы и лишить, тем самым, будущего сюрприза, радовала меньше, чем несколько часов задержки.
«Не хватало ещё мелькнуть в газетах, как похититель маленьких девочек», — хмыкнул в кружку Гин. Конечно, Дженни не была в полной мере маленькой, на наивности и детской непосредственности в ней хватало.
— Возможно, у тебя есть вопросы? — Кевин посмотрел на девушку поверх кружки. — Обычно я не отвечаю просто так, но ты вряд ли в ответ расскажешь что-либо о себе, — он пожал плечами. — так как я сам предложил помощь, у тебя есть некоторая фора, поэтому спрашивай.

Прежде чем кивнуть Гин недолго обдумывал предложение девушки. Утро казалось оптимальным временем: они успеют и поговорить, и отдохнуть, но не задержатся в городе достаточно долго, чтобы привлечь излишнее внимание. К тому же они уедут мирно, а это означает, что полицейские сводки будут чистыми и оперативникам, сидящим на хвосте у Хильд, будет сложно за что-нибудь уцепиться и выйти на её след.
И всё же ему хотелось покинуть город, как можно скорее, желательно, прямо сейчас. Если Организации станет известно, что Гин был в этом городке в то же время, что и Хильд, она, скорее всего, сделает правильные выводы. Каспар знал, что рано или поздно ему придется поставить своё начальство перед фактом образования нового союза, но перед этим собирался собрать больше информации и подготовить Хильд. Для этого ему нужно было время.
Тот факт, что на него устроили охоту оборотни, тоже давал повод поторопиться. На самом деле, им до сих пор не было известно, избавились ли они от всех противников или в окрестности городка до сих пор бродят остатки стаи.
— Хорошо, — произнёс альбинос, взвесив все «за» и «против». В конце концов, он решил, что осторожность может быть излишней, если требует наводить суету там, где этого делать не стоит. Гин понимал, что не сможет объяснить своё желание скорее уехать Хильд, не подняв шаткую тему, касающуюся Организации, которая держала её все эти годы. Кроме того, он, действительно, не хотел, чтобы отъезд Дженни из городишка казался побегом или похищением.
— Что ты ему скажешь? — поинтересовался Кевин с улыбкой. — Боюсь, как бы мистер Торсен не решил, что я соблазнил маленькую Дженни и увожу её с собой насильно, — насмешливая, но беззлобная улыбка отразилась в глазах мужчины, придавая ему лукавый вид. На самом деле, он нисколько не беспокоился за мистера Торсена, поскольку уже решил, что немного смешает ему память. По крайней мере, ни он, ни другие сотрудники, которых они встретят, не смогут опознать Хильд по фотографии и не будут поднимать о ней тему. В конце концов, малышка Дженни станет просто приятной девушкой, которая была в городке проездом, и очень скоро накопила достаточно средств, чтобы поехать дальше. 
— Демиург ничего не знающий о своей природе, — произнёс Кевин насмешливым тоном. — Как ты жила всё это время? С кем контактировала? Кто научил тебя сражаться? Ты, правда, считаешь, что это неинтересно? — светлая бровь альбиноса приподнялась, но в голосе не было властности или настойчивости. Гин лишь слегка посмеивался над её неловкой ложью. — Впрочем, ладно. Не хочешь — не говори, но, если врёшь, ври изобретательней. Мне тяжело закрывать глаза на нелепости, а в твоей истории их предостаточно, — он допил свой невкусный кофе и задумался, не хочется ли ему налить ещё одну кружку? Пить сейчас не хотелось, но разговор, как правильно подметила Дженни, скорее всего, выйдет длинным. Гин любил подискутировать, но опасался, что от долгих монологов его голос охрипнет.
«Будем решать проблемы по мере их поступления», — решил он и отставил кружку.
— Я буду отвечать в удобном для себя порядке, а ты, если я вдруг что-то упущу, не стесняйся спрашивать, — предложил Гин, который, на самом деле, собирался на часть её вопросов пока не отвечать или отвечать не полностью. Они казались ему достаточно неудобными, чтобы девушка, не имеющая соответствующее воспитание, нашла их для себя выгодными или, наоборот, опасными.
— Мы поддерживаем контакт друг с другом. Сейчас, в мире современных технологий это намного проще, но и раньше демиурги умудрялись взаимодействовать вопреки рассеянности. В случае если нам нужен партнер для сражения, мы интересуемся у знакомых, не хочет ли кто-нибудь составить компанию или не знает ли кто-нибудь свободного охотника, готового рискнуть. Такой опыт, действительно, используется, но, как правило,  мы всё-таки образуем более-менее постоянные пары. Демиург-одиночка большая редкость. Строго говоря, мы для этого не приспособлены, — хотя Гин давно придерживался одиночной охоты, говорил он вполне искренне, не стараясь убедить Хильд в том, что ему выгодно.
— Пары могут быть временными или постоянными. Демиург рождается с определённым именем и пара, где обладатели имеют одно имя, считается природной. В такой паре связь между партнёрами особенно сильна, но даже неприродная постоянная связь будет эффективней временной или сражения в одиночку, потому родители нередко дают своих зрелых детей в другие семьи. Так производится и обмен опытом, и поиск партнера.

Вопрос Дженни искренне удивил Каспара. Любой девушке её возраста должно быть вполне понятно, почему у мистера Торсена может возникнуть такое предположение, но Хильд долгое время провела взаперти и, видимо, имела очень смутное представление о человеческом обществе. Кевин Девенпорт ничего этого знать не мог, но Гин — консультант некой Организации, — знал, хотя и не собирался этого показывать.
— Знаешь, спрашивать что-то такое довольно странно, — с лукавой улыбкой заметил альбинос. У него было немало вопросов к Хильд, так как девушка не знала об информированности своего нового знакомого, задать их он пока не мог, но от лёгкого подкола не удержался. — Должно быть, ты росла в изоляции. Не подумай, что я пытаюсь что-то выяснить или осуждаю. Эта бытовая наивность кажется мне довольно милой чертой, — заметил Гин всё с той же улыбкой, но вскоре посерьёзнел.
— Этот человек ничего не знает о твоих способностях. Он видит в тебе наивную и симпатичную девушку, а во мне, — Каспар пожал плечами, — кого-то отвратительного. Я, в отличие от тебя, не произвожу на людей приятного впечатления, — на лице альбиноса вновь появилась улыбка. За долгие годы своей жизни, он привык к этому обстоятельству и даже умело им пользовался. Хильд, у которой его внешность не вызывала ни отвращения, ни даже удивления, вряд ли привыкла видеть альбиносов или была обучена реагировать на них именно так. Её поведение, скорее всего, связано с характером, и эта готовность воспринимать мир таким, какой он есть, казалась удивительной для человека, имеющего ограниченное о нём представление.
— Когда ты скажешь ему, что уезжаешь со мной, он забеспокоится. Точнее, забеспокоился бы, — усмехнулся мужчина. — Если ты не против, я позабочусь о том, чтобы этого не случилось, — в тоне его голоса прозвучали вопросительные ноты. На самом деле, Гин не собирался интересоваться её мнением по данному вопросу, он считал необходимым сделать так, чтобы как можно меньше людей помнило об Дженни, но ему вдруг стала интересна её реакция. Хильд производила впечатление доброй, наивной и немного беспечной девушки. В бою она показывала себя превосходно, но в обычной жизни долго укрываться от ищущей её организации с такими качествами не выйдет. Хотя Гин и не был намерен отпускать юного Бойца, она всё равно должна научиться защищать себя не только кулаками.
«Надо будет выяснить всё об её образовании», — мысленно пометил для себя альбинос. — «И составить список книг, статей и фильмов, с которыми ей стоит ознакомиться».
Задумавшись над тем, как перевести, несомненно, важный для Дженни разговор на неё саму, Гин нечаянно вступил на опасную почву и не был готов к, на самом деле, очевидному вопросу. Его выражение лица на какое-то время застыло: тонкие губы сжались в жесткую линию, а по щекам заиграли желваки. Это длилось не более мгновения, после чего Гин смог взять себя в руки и улыбнуться.
«Похоже, мне и самому не помешает ещё поучиться», - насмешливым тоном заметил он про себя.
— Я немного другое, — ответил Каспар. — У любого бывает то, что хочется оставить в прошлом, но это далеко не всегда получается. Когда-то у меня был партнёр, но он погиб. С тех пор я вступаю только во временные связи. Не из-за принципа и не намерения хранить верность, просто так выходит. Это всё, что я готов сказать по этому поводу, — окончание своего короткого монолога Гин произнёс холодным тоном, не допускающим каких-либо продолжений, но в следующий же миг атмосфера вокруг альбиноса перестала быть напряжённой.
— Скажу, — пообещал мужчина и с лукавым видом добавил, — но позже. Тебе необязательно пытаться всё выяснить в один день, не так ли? — он улыбнулся. Никаких особых причин замалчивать эту информацию сейчас не было, но одна она сама по себе скорее спровоцирует новые вопросы, чем даст ответ. — По этой же причине, почему бы нам не отложить продолжение этого разговора до завтра? Ты устала и я, между прочим, тоже.

Ночь и утро прошли на удивление спокойно. Хильд нашла ему место в своей квартирке и Гину не пришлось искать гостиницу или спать в машине. Ни то, ни другое не было бы удобно, и он искренне обрадовался, когда девушка сама предложила ему переночевать у себя. Возможно, ей это решение показалось естественным и очевидным, но Гин знал, что многие девушки на её месте поступили бы иначе.
Спал Каспар хорошо. Сказывались не только выход в Систему и лёгкая усталость, но и, как оказалась, довольно спокойная и даже уютная атмосфера пустой квартирки. После короткого завтрака, Хильд собрала свой нехитрый скарб и они, как и намеревались, съездили в её забегаловку. Там всё прошло отлично: хозяин и те сотрудники, которые были на месте, хорошо поддались внушению, выдали Хильд в дорогу обед и душевно с ней распрощались.
Когда чёрный джип выехал на трассу, Гин ожидал, что им на хвост тут же сядут или сотрудники Организации, или остатки клана оборотней, которые устроили ему засаду, но ни того, ни другого не произошло. Эта новость добавила ещё одну каплю в чашу его превосходного настроения, и альбинос охотно отвечал на вопросы девушки до тех пор, пока долгая дорога не сморила её.
Гин не был суеверным в полном смысле этого слова, однако верил в то, что жизнь состоит из периодов и сейчас, как ему казалось, он вошёл в, по-настоящему, белую полосу. Так порой бывает, что все светофоры на дороге встречают зеленью, бензозаправки появляются именно тогда, когда это нужно, а машина даже не думает шалить. Гину в этом чудесном затишье виделся хороший знак. Он не знал, как долго продлиться этот период, но собирался взять с него всё.
В конце концов, альбинос вывел машину на просёлочную дорогу и какое-то время вёл её по откровенным, но живописным ухабам. Густой тёмный лес обступал машину с двух сторон, а дорога постоянно петляла, но в итоге они выехали на поляну, в дальнем конце которой стоял небольшой, но вполне симпатичный бревенчатый домик. Окна его были недружелюбно забиты, а на двери весел большой замок, но, несмотря на это, дом не выглядел заброшенным.
— Проснулась? — поинтересовался альбинос у открывшей глаза девушки. — Мы приехали.
Он открыл дверь со стороны водительского сидения и вышел. В ноздри тут же ударил запах леса: мороза, хвои и древесины. Проваливаясь едва ли не по колено, Гин побрёл в сторону входа в дом.
— Формально, это жильё моих знакомых, но они разрешают им пользоваться в то время, когда сами куда-либо уезжают, — рассказывал мужчина, разыскивая в одном из потаённых мест припрятанный ключ, но ни над дверью, ни в выемки под нелепым садовым гномом его не оказалось. — Здесь есть генераторы, а сам дом стоит над скважиной, поэтому электричество и вода у нас будут, а вот с сотовой связью и интернетом могут возникнуть проблемы… — говорил альбинос, которого явно больше интересовало другое. — Чёрт возьми, куда они дели этот ключ?!

— Да, — отозвался Каспар. Уютная лесная тишина всегда действовала на него умиротворяющим образом, и голос Дженни, казалось, совсем не мешал, а наоборот служил прекрасным дополнением. Это было странно. Каспар всегда отличался нетерпеливостью, непреклонностью и раздражительностью, а годы только усугубили эти качества. В конце концов, выглядя в среднем лет на тридцать, этот альбинос был значительно старше и успел дважды стать стариком.
Впрочем, несмотря на склонность к мизантропии, нельзя было сказать, что он совсем не любил общество. Время от времени ему нравилось проводить вечера в чьей-либо компании, причём компания необязательно должна была состоять из интеллигентных и образованных людей. Каспар всегда со снисходительностью относился к деревенским людям, фермерам или охотникам — тем, кто по простоте своей охотно верили всему, что им рассказывали, и под кружечку эля делились этими ценными знаниями. Каспар, по старой отцовской привычке, собирал фольклор тех мест, в которых бывал, и такие субъекты всегда были ему полезны.
— Строго говоря, они живут здесь только осенью, когда лес особенно богат урожаем, но нередко приезжают на уикенды и каникулы, чтобы отдохнуть от городской суеты и снять накопившийся стресс. — Знакомая ему семейка была перевёртышами — редким видом людей, способных обращаться в животных. Каспар подозревал, что их прародители были как-то связаны с местными индейскими племенами, но они сами плохо знали свою историю и не могли подтвердить его догадку. — Так что сейчас мы им совсем не помешаем.
Продолжая говорить, вооружённый фонариком Гин целенаправленно двинулся в сторону подвала. Скрытый панелью вход не сразу бросался в глаза, но альбинос знал, где он находится и как туда пройти. Внизу в помещении ещё более холодном, чем холл, прятались основные механизмы, обеспечивающие жизнедеятельность данного жилища. Переведя все их в рабочий режим, Каспар проверил генератор, убеждаясь, что топлива в нём хватает, и завёл его. Послышалось усталое тарахтение. В промозглом доме он, разумеется, подмёрз и работал теперь неохотно. Тем не менее, буквально через пару мгновений в подвале мигнул и загорелся свет.
— Всё, электричество у нас есть, — сообщил Гин, вытирая руки о полотенце и проходя в кухонную части дома — проверить краны. Было холодно, и он не удивился бы, если бы вода в трубах замёрзла, но приятели (кажется, сейчас они жили под фамилией Джефферсон) судя по всему, позаботились об этом. Ни в баке, ни в  холодных трубах воды не было.
«Надеюсь, скважина не замерзла», — подумал про себя альбинос.
— Помимо электрических конвекторов, здесь есть камин, поэтому дом прогреется довольно быстро. Чуть позже, когда температура повыситься, запущу насос и проверим скважину. До того, если нужно, можно растопить снег, а питьевая вода у нас с собой есть, — Каспар уже направлялся к камину, с явным намерением разжечь его, когда, наконец, обратил внимание на Дженни.
Обычно внимательный и въедливый Гин, до этого момента, не замечал застывшую на пороге девушку, но, возможно, только потому, что не хотел её замечать. В конце концов, он совсем не стремился отвечать на неудобные вопросы в то время, когда ответы на них могут вызвать неоднозначную реакцию.
— Что-то случилось? — спросил он с любопытством и едва удержался, чтобы не спросить, понравился ли Дженни дом. Конечно, подобный вопрос мог как-то оттянуть разговор и, быть может, даже увести на некоторое время его от опасной темы, но даже с учётом этого Гин не хотел вести себя глупо.

Отредактировано Gin (28-02-2015 21:43:55)

Потеплевший дом стал наполняться приятными для обоняния охотника запахами дерева, смолы, лака и горящего огня. В камине ласково трещали влажные поленья, а ужин, согревший тело изнутри, навевал сонливость. Дорога не была слишком утомительной или долгой, но тело, получив возможность расслабиться, желало получить от неё всё. Тем не менее, просто для того, чтобы лечь в кровать, необходимо было разобрать кое-какие вещи, расстелить постель, убрать и помыть посуду. В Каспаре лень сочеталась с параноидальной педантичностью, и вместо того, чтобы выполнить какую-либо задачу только наполовину, он предпочитал вообще ничего не делать.
Гин удобно устроившийся на диванных подушках, задумывался над тем, чтобы заварить травяной чай и взять ноутбук или книгу, но ленился подниматься, и с сонным удовольствием смотрел на огонь. Где-то через час, до того, как окончательно стемнеет, он всё же поднимется, принесёт все необходимые на сегодня вещи, застелет кровати или выдаст соответствующее задание Дженни, а пока ему было удобно и уютно сидеть на удобной, старом, кожаном диване, покрытом многочисленными подушками, и думать только о том, как же всё хорошо.
От мыслей, от которых на лице альбиноса блуждала ленивая сытая полуулыбка, его отвлекла Дженни. Каспар перевёл на неё слегка замутнённый сонливостью взгляд, который, впрочем, прояснился, как только мужчина увидел, что именно показывает ему девушка. Дженни, желая, как можно лучше продемонстрировать ему отметку на руке, поднесла её ближе к глазам альбиноса, но тот, чтобы лучше рассмотреть, отодвинулся. Из-за дальнозоркости вблизи он видел хуже, но, на самом деле, в таких манипуляциях не было никакой необходимости. Ещё до того, как Дженни спросила, до того как она показала ему руку, возможно даже, до того, как они вместе сражались со стаей оборотней, Гин знал, что это может произойти, но не хотел обнадёживать себя, и потому старался тянуть время до того, как его внутренняя уверенность, приобретёт физическое отражение.
Сейчас, разглядывая маленькую, но сильную ручку Дженни, на которой резкими росчерками было отображено Имя, Каспар пытался осознать уже давно утвердившееся в нём понимание, и подобрать слова, которые могли бы объяснить происходящее девушке, имевшей смутные представления о своей расе.
— Это твоё Имя, Дженни, — сообщил Гин после замешательства, не больше нескольких секунд. — Я уже рассказывал тебе, у демиургов есть имена и пары. Имя Жертвы проявляется в то время, когда он достигает определённого уровня развития. Боец приобретает своё имя только после встречи с Жертвой.
Этот факт порождал в обществе демиургов немало споров о вероятной универсальности Бойцов. По утверждению некоторых, у Бойцов просто-напросто не существовало своего уникального имени. Более того, были такие, кто полагал, что имя Бойцу вовсе не нужно, что Жертва сама, намеренно или нет, нарекает наиболее подходящего для себя Бойца своим именем.
Гин в подобные теории не верил, хотя и соглашался, что они звучат, как минимум, вероятно. Он с самого детства верил в легенды, рассказанные отцом, и не собирался отказываться от этой веры. Кроме того, он никогда не слышал о Жертве, обладающей двумя Бойцами, а такое просто обязательно должно было бы произойти, если теория с универсальным именем была бы правильной.
Появление Дженни вполне могло служить доказательством теории об универсальности Бойца, если бы не то обстоятельство, которое нельзя принимать за непреложный факт, и невозможно игнорировать. Что-то в её поведении, словах, порывах почти незаметно, и всё же болезненно напоминало ему Келли. Глядя на неё сейчас, Гин был уверен, что эта едва знакомая ему девушка — Дженни, Хильд, образец под номером таким-то, — на самом деле, Келли. Не та Келли, которую он знал, с которой прожил несколько лет, но всё же обладающая той же душой.
Вопрос о том, как это возможно, Гин пока отложил в сторону. Легенды объясняли и это, но важным оставалось то, что вопреки всяким вероятностям, прямо перед ним сидело, любознательно распахнув большие глаза, доказательство их бессмертия.
— В каком-то роде ты права и это последствие нашего боя. В противном случае, имя могло проявиться позже, и мне пришлось бы потратить время, чтобы вновь найти тебя. Фактически, это не только неопасно, но и очень здорово: оно означает, что ты, Дженни, больше не одна, — Каспар избегал употреблять термин «мой Боец». По какой-то дикой причине (возможно, чтобы избежать случайных связей), многие Бойцы отличались болезненной свободолюбивостью.

Отредактировано Gin (18-03-2015 06:38:11)

Растерянность Дженни мог понять даже Каспар, хотя для него произнесённые им же слова были не только естественны, но и являлись единственно-возможной истиной в данных обстоятельствах. Он кивнул на самые первые, неуверенные вопросы, и слегка улыбнулся, как если бы был несколько смущен.
Строго говоря, подобные чувства Каспар и, правда, испытывал. Обычно ему не приходилось тратить время на разъяснения, касающиеся Имён и Пар. По крайней мере, Каспару ещё не попадались демиурги, нуждающиеся в таких объяснениях, и открытые разговоры о собственной природе, когда не являлись частью воспитания потомства, казались альбиносу интимными. Во всём, чтобы не касалось его природы, он был довольно строгим, замкнутым и самодостаточным человеком. Признавать собственную неполноценность, открыто говорить о том, что он является лишь частью единого существа, было немного неловко.
Ещё более неловко было то, что Каспар знал, кем являлась Дженни, а Дженни никакого понятия об этом не имела. Исправлять эту ситуацию сейчас или когда-либо позже альбинос был не намерен так уверенно, что едва ли это обстоятельство изменится по его собственной воле.
— «Возможно», — подумал Каспар с лёгкой улыбкой, — «именно из-за этого записей о перерождении нет».
Эта мысль его позабавила. С исторической точки зрения, почти невероятно, что не сохранилось ни одного сообщения о том, что Пара воссоединилась позже, не похожего на откровенную легенду. Теперь же, являясь участником таких событий, Каспар понимал, какие чувства, вероятно, обуревают тех, кто спустя много лет встречает свою Пару снова: страх, стыд и отчаянную надежду. Этот коктейль, приправленный изрядной долей пьянящей радости, бил в голову не слабее самого крепкого напитка.
— Это твоё Имя, — с напором произнёс Каспар. — Или, если тебе угодно, наше Имя.
По виду Дженни было хорошо заметно, что она ищет повод увильнуть. Возможно, повод ненамеренный и не направленный против Кевина, которого она едва знала, но отчётливый и ясный. Гин не мог позволить ей этого сделать. Он ещё не был толком знаком или близок с Дженни, но, в отличие от неё, прекрасно понимал, что у демиургов личные чувства и планы имели предельно малое значение, в соотношении, с Парой и Именем.
— Жить дальше, — Кевин пожал плечами и улыбнулся. Ему хотелось немного успокоить девушку. В конце концов, ничего по-настоящему страшного не произошло. — К сожалению, — в голосе мужчины прозвучала беззлобная ирония, — это навсегда. Смотри! — альбинос протянул ей свою правую руку, — оно не только точно такое же, оно полное отражение твоего. Видишь? — Каспар накрыл своей ладонью руку Хильд так, чтобы их Имена соединились. Даже теперь, хотя прошло совсем мало времени, можно было ощутить горячее покалывание силы, протекающей через образовавшуюся связь.

Гин пожал плечами. В человеческом языке не существовало слов, которые, по его мнению, могли бы выразить всю глубину и важность чувств, испытываемых демиургами при воссоединении. Легенда, которую рассказывал ему отец, гласила о том, что Боец и Жертва являются, в первую очередь, единым целом. Любовь между ними или любое другое чувство, на самом деле, необязательно настолько же, насколько необязательно любить своё тело, боготворить характер или восхищаться образом мыслей. Однако существовала немалая связь между близостью, которая отражала отношения в Паре, и эффективностью её действий. Каспар, глядя на своих родителей, пребывал в убеждении, что эта близость важна и необходима.
Впрочем, в своих размышлениях, он ушёл далеко от заданного девушкой (Бойцом) вопроса.
Гин охотно бы признал, что чувства, несмотря на то, что он не мог выдумать им названия, были и были сильны. В них заключалось и тепло связи, и беспокойство за благополучие, и страх потери. Являлись ли они отражением чувств, испытываемых им при первой встрече, которую Келли не помнит и никогда не вспомнит? Пожалуй, что нет. Его прошлые чувства казались теперь более восторженными и от того, возможно, более мелочными.
Он гордился собой, восхищался своим Бойцом и радовался связи более сильной, чем может образоваться у людей. Ему нравилось общество Келли, не только и, возможно, даже не столько, как Бойца, сколько, как девушки — красивой, энергичной, умеющей и любящей жить. Он был влюблён в неё так, как может быть влюблён некрасивый молодой ещё мужчина в прекрасную девушку — безудержно и слепо. Пожалуй, он баловал её и относился к ней слишком по-человечески: боялся, что она может уйти, и не считал себя достойным её общества. Впрочем, далеко не всегда. Во всём, что касалось сражений, уверенности Каспару хватало.
Всё недолгое время, когда они были Парой, Каспар испытывал смущающую его потребность постоянно находиться рядом, прикасаться, держать за руку, но, как раз это чувство, пожалуй, осталось. Имея уникальную возможность сравнивать, Гин мог ответить на вопрос Дженни беспристрастно, хотя и был уверен, что подобная ясность в ответе нужна, на самом деле, только ему.
— У каждого по-своему, — произнёс он с лёгкой улыбкой, — но всегда сильно. Это не убрать. Имя проявилось и стало частью тебя так же, как любая другая часть тела. Оно не исчезнет даже если отнять руку или… — Гин помедлил, думая о том, насколько стоит говорить об этом сейчас, но решил, что тайн, на данный момент, и так достаточно. — Или разорвать связь.