«Нет, вы это слышали?! Я - леди!» — Рей рассмеялась так, словно бы Хейден только что рассказал ей какой-то очень веселый анекдот. Родители воспитывали её в строгости, поэтому вежливой речи она за детство и отрочество наслушалась предостаточно, но время работы в баре разбавило это впечатление. Впрочем, разбавилось оно, на самом деле, раньше. Ещё в школе Рей крутилась в среде, близкой скорее к бандитской, чем к тем, в которой паслись холёные и воспитанные мальчики, в обществе которых её так желала видеть матушка.
Среди друзей Рей самым хорошим комплиментом было что-то вроде: «Сеструха, ты сегодня отпадно выглядишь!» Бывали и другие словечки, но никто не называл её «леди». Когда-то Рей, то ли поддавшись давлению матери, то ли сама приняв решение о бесперспективности такой компании, разорвала отношения с друзьями, грозившими, если и не закончить жизнь в тюрьме, то точно не поступить в колледж. Рей хорошо помнила, что может болеть, разбивать коленки или даже приходить домой с синяками, но хотя бы в колледж она обязана поступить.
Иногда ей казалось, что всё это не стоило подобных усилий. Работать в баре Рей могла и без образования, а чистенькие и холёненькие мальчики, как правило, на проверку оказываются той ещё гнидой. Хорошо ещё, что Хейден, несмотря на преувеличенно вежливое обращение, ни чистеньким, ни холёненьким не казался.
— Восьмой этаж, — сквозь смех предупредила девушка и, убедившись, что мужчина не собирается менять своё решение, кивнула. Мотоцикл она пока оставила на улице. Позже Рей собиралась завезти его в небольшую коморку на первом этаже, где хранились швабры, старые банки с краской, валики и прочая ерунда, нужная только во время ремонта. Чтобы получить ключи от этой коморки ей пришлось заплатить, но так всё равно выходило дешевле, чем платная стоянка, и ближе к дому.
— Итак, Хейден, — начала девушка, бодро поднимаясь по ступенькам и махая на ходу двумя шлемами. Говорила она негромко, утро было раннее и многие жильцы, наверняка, ещё спали, — кто ты и что забыл в нашей чудесной стране? — Рей не хотела, чтобы её любопытство походило на допрос, но за вечер вопросов в ней накопилось немало, и она не могла более сдерживать своё любопытство.

Пролетов, строго говоря, было шестнадцать, но Рей не стала исправлять Хейдена. Зачем расстраивать парня, столь решительно направившегося с ней наверх? К тому же подобная реплика вполне могла означать, что девушка ищет повод оставить парня внизу, а пригласила она его только из вежливости. Рей, конечно, к таким девушкам не относилась: если она позвала в гости, значит, считала, что может себе это позволить. И она, тем более, не относилась к тем барышням, которые беспокоятся о  каждом своём слове. Рей считала, что люди слышат то, что хотят услышать, и, когда её понимали неправильно, не думала, что в этом есть её вина.
«Так и знала, что этот тип — бритиш», — тихо хмыкнула девушка, довольная оправдавшейся догадкой. Она не чувствовала благоговейного трепета перед иностранцами, который редко, но всё же встречается среди современной молодёжи. Её, в общем-то, даже никогда не интересовали другие страны. Не то, чтобы она не мечтала путешествовать, но ей точно не хотелось жить в другом месте. Несмотря на не явно японскую внешность и явно европейскую татуировку, Рей чувствовала, что её место — здесь. Может быть, она не всегда будет работать в этом чудесном баре, но, так или иначе, она никогда не покинет эту волшебную страну.
Проникнувшись внезапно патриотичными мыслями, Рей мечтательно вздохнула. Ей было почему-то немного жалко этого гайджина — человека, потерявшего родину. Раньше к таким относились с презрением, сейчас гайджины нередко работали на высоких должностях в различных корпорациях, и всё же истинные японцы должны были чувствовать, что иностранец никогда не будет здесь, как дома.
— О, да ты серьёзный парень, — с уважением ответила Рей. — А почему ты ушёл из армии? — она не была уверена, что этот вопрос тактичный, но, что касательно такта, Рей всегда попадала впросак. По её мнению, военные не должны работать на другие государства. Она не считала это предательством и вполне понимала, что у человека могут быть свои причины, но, когда такое случалось, ей казалось, что в этом мире явно что-то не так.
— Ты очень хорошо говоришь по-японски, — заметила она, — неужели ты какой-нибудь разведчик? — девушка говорила шутливым тоном, что вполне должно было означать, что она интересуется несерьёзно. Так оно и было. Разведчики, быть может, и работают телохранителями, но вряд ли всем сообщают о своём военном прошлом.
«В любом случае, ловить их — забота госудаства», — подумала Рей.
Она не стала расспрашивать Хейдена об его работодателе, решив, что такая информация вполне может быть закрытой. К тому же, Рей слабо разбиралась в политике и одно-единственное имя для неё ничего не значило.
— Вот мы и пришли, — тихо сообщила девушка, останавливаясь перед дверью с табличкой «88». Она перехватила шлем и зазвенела ключами. С той стороны тут же послышалось царапанье. Пёс не стал гавкать, но явно проявлял нетерпение. — Погоди немного, — проговорила Рей, обращаясь к нему. Когда дверь открылась, Чика выскочил и начал виться вокруг её ног, громка пыхтя и явно порываясь полаять.
— Тихо, — приказала девушка строгим тоном, но её рука погладила светловолосого пса между ушей. — Ты проходи, — предложила Рей, - мы тут придерживаемся европейских правил, так что можешь не разуваться. Чика всё равно постоянно умудряется найти грязь и растащить по всей квартире, — явный укор, который слышался в её голосе, был, тем не менее, смешан с неприкрытым умилением.
Рей зашла в квартиру, приладила оба шлема на специальные гвоздики и прокралась к комнате, рядом с которой стояла пара туфелек. Из-за двери слышалась тихая музыка. Судя по всему, Мика ещё спала. «И так, пожалуй, будет лучше».
— Присаживайся, — Рей кивнула в сторону стола, а сама подошла к кухонной зоне и кофейному автомату. — Тебе эспрессо с молоком, с Бейлисом или как?

Рей кивнула и включила машину. Та с кажущимся диким в утренней тишине гулом принялась выплёвывать чёрные порции кофе. Девушка зевнула. Говорить во время работы кофейного автомата можно было только на повышенных тонах. Мика спала не чутко, но даже её могли потревожить крики, потому Рей не кричала. К тому же, если быть совсем откровенной с собой, несмотря на любопытство, она довольно устала за ночь и её глаза, покрасневшие от ночной смены, сейчас немного слезились.
Девушка сделала две чашки, налила в них молоко, поставила на стол печенье и сахар. Сама она голод не чувствовала, но мужчины, насколько ей помнилось, и к сладкому были куда как менее равнодушными, чем им хотелось показывать, и поесть могли всегда.
— Насчёт разведки, — во время вынужденного молчания Рей припомнила всё то, о чём они говорили, и даже нашлась с ответом. На самом деле, ей непринципиально было продолжить нечаянно прерванную беседу, но молчать в обществе малознакомого мужчины не получилось — неудобно это и неловко.
— Вдруг это такой способ маскировки — намеренно выглядеть так, чтобы бросаться в глаза. Любой же здравомыслящий человек тут же решит, что такой заметный тип ну никак не может быть разведчиком, — она говорила чуть мечтательным и шутливым тоном человека, которому нравится поддерживать эту тему. Ей, в общем-то, действительно нравилось. Выяснять, кто Хейден на самом деле или, не дай Бог, влезть в его личные дела, она не хотела. Своё любопытство девушка располагала на поверхности так, чтобы можно было поговорить и нельзя было затронуть или ранить. По крайней мере, насколько ей это позволяла собственная тактичность, которая у Рей никогда не была настроена на полную мощность.
— А твои сложные отношения с армией как-то связаны с повязкой? — лукаво поинтересовалась девушка, почти ненавидя в этот момент себя за кокетливый тон. Ей нравилась эта повязка и весь безалаберный вид британца. — «Может, мой идеал мужчины - это безглазое патлатое чучело?» — усмехнувшись, подумала девушка. — «То-то мама будет рада».

Рей внимательно слушала мужчину, грея руки о кружку кофе. Её периодически подмывало зевнуть. Обычно она не рассаживалась сразу после того, как приходила с работы, а выгуливала пса, но предложить Хейдену прогуляться со стаканчиками кофе не то, чтобы показалось ей неприличным, просто, видимо, у официантки сработал рефлекс, по которому клиенту должно быть максимально комфортно.
Так или иначе, Рей не слишком об этом задумалась, но немного удивилась тогда, когда поняла, к чему привели её действия.
«Чего доброго Мика проснётся и застанет у меня мужика», — со сдержанным вздохом подумала она. В этом, разумеется, тоже не было никакой проблемы, просто её соседка оставалась довольно романтичной барышней, в то время, как Рей старалась относиться к отношениям цинично. У неё уже хватало неприятных опытов в общении с мужчинами, поэтому, если вдруг очень сильно хотелось влюбиться, Окинава предпочитала влюбляться или в недоступных мужчин, или в девушек, которые, скорее всего, в подобных отношениях совсем не нуждались. Конечно, Рей понимала, что подобное состояние не может продлиться вечно, но пока не была готова к чему-то большему, чем ни к чему не обязывающая встреча, приятная беседа и непринуждённый флирт.
— Очень жаль, — вздохнула она и отпила из своей кружки. Напиток вышел, по её вкусу, довольно хорошим, хотя ей встречались профессионалы, готовящие кофе на огне, в специальных турках. У них результат имел более насыщенный и глубокий вкус. — Всегда мечтала познакомиться со шпионом, - усмехнулась девушка, но её улыбка быстро угасла, сменившись некоторой озадаченностью.
«Кажется, я коснулась не самой приятной темы», — догадалась Рей. Конечно, можно было бы понять заранее, что потеря глаза - тема не из приятных, но девушка, большую часть времени смотрящая на жизнь с точки зрения неумолимого позитива, не подумала, что кого-то может потревожить старая рана.
— Это было правильно? — серьёзным тоном спросила девушка. — По-твоему, твоё решение было правильным? Неважно, что о тебе думают остальные, — после короткого раздумья добавила Рей. — Не имеет даже значение то, какие последствия имеет твой поступок в твоей же собственной жизни. Важно лишь твоё собственное отношение к нему. Наличие или отсутствие каких-то чувств, будь то сожаление или, наоборот, гордость, не является следствием объективной реакции мироздания. Чувства происходят от мыслей в твоей голове. Горе это или радость, на самом деле, зависит только от тебя.

Рей выслушала мужчину внимательно и молча. Тут она не могла ничем ни помочь, ни утешить. Более того, подобные потери были ей незнакомы и любой совет, который могла бы дать девушка, стал бы неискренним и натянутым. Мёртвым, как она подозревала, уже всё равно, и до их мнения должно быть дела ещё меньше, чем до мнения окружающих, живых и близких людей — родителей, учеников или мужей. Хейден, разумеется, думал иначе, и проблема заключалась в основном в том, что он так думал. Других преград у гайджина не было.
Рей на своём опыте знала, что прошлого не вернуть. Можно сколько угодно сожалеть, грустить и чувствовать вину, но единожды совершённые поступки не исправить. Даже извинения, которые кому-то даются слишком легко, а другим чрезвычайно сложно, ничего не меняют. Поступок уже совершён, отмечен во времени и его след уже отразился на дальнейшей жизни. Только от человека зависело то, каким будет этот след.
Всё это Рей прекрасно понимала, но ничего из этого не могла произнести вслух. Она не умела поддерживать серьёзные разговоры (или только думала, что не умеет их поддерживать), но, так или иначе, Рей относилась к ним со всей имеющейся ответственностью, потому слова лживого утешения не шли из неё.
— Извините, — произнесла девушка серьёзным тоном, глядя, в большей степени, в собственную кружку. Ей было неудобно от того, что она, шутки ради, вынудила почти незнакомого мужчину разоткровенничаться, и теперь совершенно не знала, что с этими откровениями делать. Рей действительно было жаль, что она завела такую тему. Повязка на глазу, даже при учете заметного шрама, не означала для неё душевную травму, и девушка заговорила о ней из любопытства. Ей не хватало такта и внимательности, чтобы заочно понять, что о таком лучше не беседовать.
— Я не знаю всех обстоятельств и потому не могу сказать ничего конкретного. Мне кажется, если решение правильное, о нём не стоит жалеть, но я официантка, — она виновато усмехнулась. — Я могу ошибиться с заказом или забыть положить сливки. От моих решений ничья жизнь не зависит, — девушка пожала плечами и попробовала скинуть с себя часть напряжения. Она невольно, даже не замечая этого, перешла на более вежливую форму обращения. Не столько не свойственную официанткам в баре, сколько просто не соответствующую той манере, которой Рей придерживалась до этого. Воспитание, вложенное в неё с раннего детства, нередко выбиралась наружу в напряжённых или неловких ситуациях.
— Почему же? — спросила девушка с видимым любопытством, которого, к сожалению, не ощущала. Кофе в её кружке закончилось, и она серьёзно задумалась над тем, не стоит ли её наполнить снова. — Вы угощайтесь печеньем. Их делает моя соседка.

Отредактировано Okinawa Rei (17-12-2014 03:51:35)

Девушка готова была возразить. В словах Хейдена она явственно услышала сожаление или вину перед погибшими товарищами, но ей всё же хватило ума, не акцентировать на этом внимания. В конце концов, люди - существа организованные сложно, и то, что для одного человека означает вину, для другого может оказаться самым обычным бременем. Рей всячески избегала ответственности последние годы, потому, возможно, и реагировала остро на такие моменты.
Она уступила, лишь кивнув и улыбнувшись на слова Хейдена. Позже Рей, если вспомнит о таком поведении, то обязательно разозлиться на себя за ненужную мягкость и податливость, но пока её скорее радовала возможность уйти от неловкой темы.
— На самом деле, — вздохнула она и лукаво улыбнулась, — такие разговоры не стоит вести на трезвую голову. Только и всего.
На первом свидании, возможно, тоже не стоило попивать кофеёк с домашними печеньками, но тут Рей ничего не могла сделать. К сожалению, после ночной смены ничего умнее, чем привести незнакомца к себе домой, ей в голову не пришло.
— Может, оно и к лучшему, — Рей пожала плечами с деланным равнодушием. Её по-прежнему забавляло, что к ней обращаются, как к «леди». — Как правило, девушки, встречающие шпионов, или погибают и дают им повод мстить, или оказываются предательницами. Я не настолько подлая женщина, чтобы предавать, но умирать мне совсем не хочется. Так что радуйтесь. В данных обстоятельствах ваша жизнь в полной безопасности, — она с важным видом попыталась глотнуть из пустой чашки и часто заморгала, когда обнаружила, что пить в ней совершенно нечего.
«Спать больше надо», — мысленно отметила Рей и тихо вздохнула. На самом деле, ей было бы лучше обойтись без дополнительного кофе, если она хочет нормально поспать после свидания.
— О, нет, — покачала головой девушка. — Из меня ужасная хозяйка, потому домашнее печенье делает моя подруга, — она улыбнулась, хотя улыбка очень скоро приобрела несколько профессиональный и натянутый оттенок. — Давайте считать, что я соответствую званию «леди», — сказала Рей после некоторых размышлений. Ей самой не понравилось то, как она скатилась с непринуждённого общения на серьёзное, но пока ничего с собой Рей сделать не могла. — Предлагаю просто не обращать внимания на мои причуды. Рано или поздно, я или поддамся вашему обаянию и вернусь к менее церемониальному обращению, или пошлю вас нафиг... Полагаю, разница окажется лишь в том, что в последнем случае, вы оказались менее обаятельным.

Рей сделала вид, что задумалась. Нахмурила лоб и выдержала хорошую паузу, но, в конце концов, улыбнулась и кивнула:
— Обещаю. Однако, — она поставила кружку и подалась чуть ближе, пристально заглядывая в глаза (в глаз), — это предложение действительно только, если вы и дальше будете вести себя, как джентльмен. В противном случае, ни о какой безопасности и речи быть не может. Печеньки я не пеку, но за себя постоять сумею! — Рей не без самоуверенности хмыкнула. Собака в ответ тихо тявкнула, закрутилась возле выхода и поскреблась в дверь. Чика не привык, что хозяйка пьёт кофе с незнакомыми мужчинами в то время, когда, по идее, должна выгуливать его на улице. И, честно говоря, его можно было понять. Рей и сама-то к такому не привыкла.
«Я помню о тебе, малыш», — мягко улыбнулась девушка. Ей было немного неловко перед псом, но пять или десять минут, на самом деле, ничего не решали. В конце концов, она же время от времени задерживалась на работе. Что страшного, если она сделает то же самое, но дома и по более приятной причине?
Немного успокоив, таким образом, свою совесть, Рей вернулась к разговору.
— Боюсь, хозяйственной мне никогда не стать. И дело тут вовсе не во времени. Быть может, конечно, в желании. По крайней мере, если брать в расчёт теорию, что добиться можно чего угодно, если действительно прилагать усилия. Просто у некоторых словно талант. В один прекрасный день им приходит в голову испечь печеньки, они берут рецепт, делают и делают не просто съедобно, но вкусно, а у меня, даже когда был повод стараться, получалось не то, чтобы совсем плохо, но как-то через раз, — она пожала плечами, признавая полное фиаско.
«Даже интересно, насколько “причудливой” или хотя бы удачной можно посчитать кулинарную тему для беседы не с какой-нибудь бабушкой, а с кавалером», — особой неловкости не было, но, тем не менее, было продолжать беседу с незнакомым мужчиной, которая, одновременно, показывала её с лучшей стороны и позволяла удовлетворить любопытство.
— А у вас как насчёт хозяйственности? — поинтересовалась девушка, оставив попытки придумать что-то поинтересней. — И вы, когда с кофе покончите, скажите, а то нам ещё гулять с собачкой. Помните же план? С вас ожидания, с меня — милая прогулочка в парке.

• Время: 20.03.2014, ~ 7.00
• Погода: немного пасмурно, тепло.
• Внешний вид: светло-серые джинсы, белая майка, чёрная кожаная куртка. Обута в кроссовки. Волосы убраны в высокий хвост, несколько прядей выбилось и обрамляют лицо.
• Состояние: энергична.
• Инвентарь: ключи от квартиры и мотоцикла, кошелёк в кожаной куртке, мобильник в кармане джинсов, специальные собачьи пакетики. Чика!

Рей кивнула, легко соглашаясь с тем, что сомнений в её словах возникнуть не должно. На самом деле, она никогда не применяла свои навыки против сколько-либо профессиональных военных, и у неё не было иллюзий, связанной с реальной оценкой своих сил. В отличие от некоторых женщин, она понимала, что мужчина по умолчанию физически сильнее и выносливее, но именно благодаря этому Рей вполне могла рассчитывать на победу, с учётом своей хитрости, ловкости и, в крайней случае, даже подлости.
Впрочем, особо увлекаться свободными фантазиями на тему борьбы она не стала. Хотя… она не отказалась бы поиграть в какое-нибудь «Шаткое равновесие» — классическую борьбу на бревне, где противники пытаются спихнуть друг друга подушками или иными снарядами. Или своеобразную дуэль в пейнтболе или лазертаге. Конечно, там у мистера крутого шансов больше, но от того было бы только приятней его уделать.
Рей радостно заулыбалась. В большей степени улыбка была связана с её собственными размышлениями, но и кавалер был очень любезным и милым. Она почти была готова снова перейти на «ты». Строго говоря, она была к этому готова почти сразу, но продолжала вредничать из чистого упрямства.
— Ну… — Рей замялась, — я, конечно, не совсем пропащий случай. Иногда, не очень часто, у меня даже что-то получается, но мне это не нравится. Нет тяги, нет таланта, нет результата, который бы заставлял пробовать ещё и ещё раз. Как-то так.
Услышав, что её гость уже покончил с приёмом кофе, девушка тут же легко поднялась, поправила хвост, застегнула куртку и была уже готова на выход. Осталось только изловить возбудившегося пса и прицепить к нему поводок. К его достоинству надо было отметить, что Чика издавал не слишком громкие звуки и совсем замолчал, как только они вышли в коридор. Он лишь трясся от нетерпения и активно вилял хвостом.

— Итак, — как только они вышли из подъезда, Рей сделала попытку возобновить разговор. В коридоре, где громкое эхо, говорить всё же не стоило. Утро стояло раннее, а соседи иногда обладали удивительной злопамятностью. Чаще всего Рей не задумывалась о том, насколько доставляет им неудобства их весёлый смех или посиделки допоздна. У неё был сбитый график, потому она не принимала во внимание то, как живут другие. Тем не менее, элементарные приличия девушка всё же старалась соблюдать. По крайней мере, время от времени.
— Ты в Японии уже некоторое время, — то ли вспомнив, то ли сделав вывод, предположила Рей, пока они шли вдоль небольшой речушки. С парком она слегка преувеличила, но тут было тихо, росли деревья, и Чике было где сделать свои дела. — Где был? Что видел? Что понравилось?

— Киото? — девушка удивлённо сморгнула. На самом деле, говоря о «Японии», она имела в виду в большей степени именно окрестности Икебукуро — временного прибежища её иностранного знакомца, — поэтому ответ Кельта вызвал короткое недоумение. — Я тоже как-то ездила в Киото, в юности, в старших классах. На самом деле, это было очень давно, и я плохо помню ту поездку, но ворота там были, и мне понравилось, — она смущённо улыбнулась. О той экскурсии Рей действительно помнила не так много и в то время её не так сильно интересовали какие-то достопримечательности. Строго говоря, из всех оставшихся у неё воспоминаний, сильнее всего сохранились те, которые касались покупки сувениров и общих фотографий. Рей никогда особо не любила фотографироваться, ладила далеко не со всеми из класса и в то время состояла в банде, но общая атмосфера приключения объединила даже с теми, на кого в обычное время она бы не посмотрела.
«Любопытно», — про себя заметила девушка, состроив задумчивую мордашку, — «никогда не думала о подобной пользе школьных экскурсий».
— Вообще я поинтересовалась об Икебукуро, — призналась она. - Тут довольно мило. Гостиницы и кафе чуть дешевле, чем в других уголках столицы, а в ночное время у вокзального комплекса дают представления музыканты, собираются художники и гадальщики: хироманты и прочие предсказатели судьбы. На их столиках горят свечи, создавая красивую и загадочную атмосферу.
Рей могла бы многое рассказать о своём районе. Даже с учётом того, что она большую часть времени проводила на работе и редко выходила куда-то в свет, у неё было неплохое представление о местных мероприятиях, в том числе, и из-за соседки, которая любила поговорить обо всём на свете. Будь такая необходимость, она бы легко направила Кельта в любой необходимый ему магазин, посоветовала бы, где здесь можно дешевле купить продукты, а где приобрести технику или одежду. Но, рассудив, что иностранцу интересней познакомиться с местной экзотикой, девушка заговорила о другом.
— Любому гостю нашей замечательной страны я бы посоветовала посетить местный онсэн. Это не только общественная баня на минеральном источнике, которая буквально пропитана японской культурой, но и целый комплекс развлечений: клуб, ресторан, бар, игровой зал, — в глазах Рей промелькнула игривость. Она легко представляла, какой фурор произведёт гайджин, подобный Кельту, в таком заведении. Кумушки разных возрастов будут тихо перешёптываться и хихикать, а мужчины вести себя ещё более хмуро и сурово. «О, я бы на это посмотрела!»
— Тебе обязательно стоит сходить в торговый центр «Саншайн 60» — это и третий по высоте небоскреб в Японии, у него самый быстрый лифт в мире и шикарная обзорная площадка. Кроме того, там полно магазинов, кафе, баров, ресторанов. Есть крытый парк развлечений, музей, планетарий, океанариум... Вообще территория Саншайн-сити довольно специфична и интересна. Там есть, где погулять, — она на короткий миг задумалась, прикидывая, что ещё можно добавить.
— Ещё я бы посоветовала посетить театр «Токио Метрополитан», но если тебе больше нравятся храмы, то недалеко от станции есть один. Небольшой, правда, но милый. Мы в него ходим на Новый Год.

— Это очень мило с твоей стороны и я, пожалуй, не стану вскрывать завесу своей тайны ещё какое-то время, — произнесла девушка с довольной улыбкой. Это действительно было милым, хотя в их стране подобный комплимент вполне мог означать, что мужчина желает видеть свою даму в ультра укороченной версии школьной формы.
Если серьёзно, то Рей не считала, что сколько-либо походит на школьницу, но мысль, что она могла бы сойти за студентку, ей польстила. Никаких особых проблем со своим возрастом девушка не имела, но стараниями мамы нет-нет, а задумывалась, что далеко не так молода, чтобы оставаться одной и без детей. Впрочем, стараниями той же мамы она порой вполне серьёзно задумывалась, не стоит ли назло своим «предкам» сойтись с милой девушкой, так что вряд ли подобные размышления можно было отнести к статусу «проблему». К тому же все они велись только на нетрезвую голову.
Поймав взгляд своего собеседника, Рей сочла нужным пояснить.
— В Токио я переехала относительно недавно, когда решила сменить обстановку, и Икебукуро мне понравился больше всех остальных районов. Первоначально именно из-за цены, а потом я нашла в нём огромное количество и других плюсов. Например, квартиру, арендодатель которой не против животных. И да, несколько лет назад я немного работала в сфере туризма. Правда, не пошло, — после переезда, когда Рей с испорченной рекомендации хотела найти хоть какую-то работу, то бралась за всё, что мог предложить рынок труда. В первую очередь, чтобы не сидеть у родителей на шее (вряд ли бы они такое позволили, не навязывая собственного видения на её жизнь), ну и потому, что дома сидеть у неё не было никаких сил.
— И я с удовольствием схожу как-нибудь в театр с тобой, — сообщила она с лучезарной улыбкой. «Зря я что ли всё это расписывала».