Изая быстро смекнул, к чему ведёт Артур, хотя, надо признать, его речь, несмотря на внятность, создавала впечатление несобранной и не слишком понятной. Артур не источал сомнительный аромат сивушных масел, не шатался, не белел и не распивал песни, но не создавал впечатления трезвого. Это Изаю не напрягало. Наоборот, новое состояние приятного заказчика казалось интересным и забавным, хотя вести с ним последовательный диалог было не просто. Артур легко переходил с заданной темы на какую-то произвольную или отвечал совсем не так, как ожидал от него Изая, мешая обычной для информатора игре «приведи своего собеседника к нужной тебе теме посредством наводящих вопросов и реплик».
— Возможно, это действительно мне необходимо, однако такая необходимость не определяет любовь к рискам. Катаясь на карусели, ты не думаешь о том, что какая-то из гаек может быть недостаточно плотно зажата, ты не оцениваешь риск, что порвётся пояс, ты просто его застёгиваешь. Ты не рискуешь больше, чем это необходимо при любви к какому-то занятию, но рискуешь, потому что любишь, — Изая улыбнулся. Он сам не ожидал, что придет к теме любви, и теперь был очень доволен тем, как строился диалог. Слова, красиво вставшие в предложение, вполне отражали его мысли. Это было приятно.
— Я уже как-то объяснял свои мотивы. Разумеется, это не деньги, хотя, надо признать, мне нравится жить хорошо и ни в чём себе не отказывать. Я, Артур, люблю людей, и мне нравится наблюдать за предметами своей любви. Я был уверен, что, если на Ямато надавить, он поступит определённым образом. И мне нравилась идея проверить своё предположение.
«Хотя стоит признать, что Ямато — довольно скучная фигура и в большей степени в этой маленькой игре меня интересовал ты», — Изая посмотрел на своего собеседника, по-прежнему занятого своей игрушкой. Довольно печально, что самое интересные в его окружении люди увлечены чем-то совершенно посторонним, но, с другой стороны, именно это увлечение делает их невнимательными и близорукими.
— Что касается сестёр... — Изая допил содержимое стакана и поставил его на стол, — вышло, действительно, не очень хорошо. Мне хотелось, чтобы они осознали, что моя работа сопряжена с рисками и держались подальше, но... — он жестом обвёл свою комнату, пытаясь показать всё — и бардак, и шарики. — Похоже, тут я сильно просчитался. Мои сёстры — довольно необычны, и делать предположения об их поведении сложно. В особенности, того поведения, которое бы касалось меня.
Надо признать, что эта особенность сестёр вызывала у Изаи нездоровый азарт. Ему приходилось проделывать немало усилий, чтобы не пытаться столкнуть их с кем-то или не вплести в свои планы, как парочку весёлых Джокеров в колоду. Тем не менее, он нередко ловил себя на мысли, что, в итоге, они всё равно сталкивались, а он что-то планировал с их участием. С этим когда-то и что-то придётся решать, но, как и всегда, не сегодня и не прямо сейчас.
— Уверен? — Изая усмехнулся. — По одному из моих планов, это должен был быть ты, но его задействовать не потребовалось. Тем не менее, Ямато вышел на профессиональных похитителей. Как? В интернете? Нет, ему кто-то подсказал, и теперь мне интересно, кто именно. Впрочем, тебя это не касается... — он слегка поклонился, словно бы прося прощения за неудобства. За своими размышлениями Изая невольно начал проговариваться о вещах, о которых вроде бы проговариваться не планировал. Ничего критичного в этом не было и ситуация располагала к таким разговорам, но были ли они своевременны и вообще нужны? Этого информатор не знал.
— Эта жизнь полна чудес, Артур. Как можно жить в Токио, и ни разу не услышать про Безголового Байкера или не увидеть видео, как она летает, носится на своём мотоцикле, достает косу из шеи, — Изая взял пульт от телевизора и попробовал найти соответствующие файлы — кое-что из новостей он записывал как раз для таких случаев.

Изая кивнул. Желание, смириться с его увлечением и принять его, звучало не только разумно, но и оправдано, по крайней мере, с точки зрения информатора, который это увлечение менять был не намерен.
— Это не самый оправданный пример риска, — согласился Изая. — Но разве у меня есть причины считать, что ты хочешь моей смерти? Разве я должен предполагать, что ты выстрелишь в меня? В конце концов, страх за свою безопасность, не имеющий прямых оснований, является ненормальным, паранойей, а я, кстати говоря, довольно нормальный человек.
Информатор доброжелательно улыбнулся и, тут же, словно бы спохватившись, что его слова могут задеть собеседника, добавил:
— Не пойми меня неправильно, ты с оружием воздаешь достаточно... — он сделал паузу, подбирая слово, — волнительное впечатление, но разве я сделал тебе что-то такое, из-за чего ты бы хотел меня убить? На мой взгляд, у нас складываются вполне милые приятельские отношения, по крайней мере, насколько, насколько это возможно между заказчиком и исполнителем. Я бы назвал их даже дружественными или родственными в том плане, что определённая схожесть между нами есть, но, признаться, я не слишком хороший друг и у меня небольшой в этом опыт, чтобы быть уверенным в подобных определениях.
Изая принял несколько смущённый вид, признавая, что любопытства в нём более, чем достаточно.
— Скорее всего, и то, и другое, — он пожал плечами. — В прошлом сестры обожали меня. Наверное, что-то из этого чувства осталось. По крайней мере, я не думаю, что они это сделали только из озорства и желания досадить мне. Скорее всего, это способ сказать «смотри, мы знаем, где ты живёшь»!
Он опустил руку с пультом, довольно быстро сообразив, что гостя не интересует заданная тема. Более того, по какой-то причине она вызвала его недовольство. Надо признать, это немного разочаровало Изаю. У него было не так много собеседников, с которыми он мог бы быть сколько-либо откровенным. Артур вполне мог таким собеседником стать. Даже если он вдруг предпримет что-то против Изаи, это, скорее всего, приведёт к интересным последствиям, а Изая подобные последствия любил.
— Что касается сверхъестественного, я полностью с тобой согласен. В конце концов, они (эти существа) только мешаются под ногами и вставляют палки в колёса. Но иногда и с них можно получить определённую пользу.
Изая тихо извинился себе под нос и, наконец, вновь обратил внимание на свой телефон. Благо, помимо одной из любимых сестёр, ему благополучно отвечал и хозяин того самого бара, чей бармен стащил у информатора голову. Разговор с ним, кстати говоря, казался особенно забавным — Изаи нравился и этот шутливый тон, и готовность к контактам. Конечно, он мог получить всю эту информацию, обходя хозяина, но на это ему потребовалось бы больше времени. Сидеть дома и наслаждаться хорошей компанией было, определённо, приятнее, чем бегать за вором по городу.
Орихара Курури
Хоно Акира

Изая улыбнулся и покачал головой.
— Даже с точки зрения выгоды, убивать меня нецелесообразно, — произнёс он. —
Если бы ты выстрелил, ты бы сохранил сумму моего единичного оклада, но
потерял бы доход с тех продаж, которыми я могу тебя обеспечить в будущем.
Разумно. Эта мысль была разумной, но разум не всегда обеспечивал стопроцентной защитой, потому что люди умели удивлять. Это информатору в них нравилось больше всего. Артур говорил, что люди, по большей части, одинаковы и скучны. Он никогда не смотрел на них так же, как Изая. Никогда не видел их такими же, как Изая. Иногда Изаи хотелось ему их показать, но, как и в случае с Селти Стулрусон, он не делал этого просто потому, что не чувствовал ответной заинтересованности.
«Возможно», — подумал информатор, — «Мне просто понадобится больше времени».
— Впрочем, я допускаю, что ты мог бы выстрелить, не подумав об этом, — признался он. Изая не считал Артура безумным в полной мере этого слова, Артур не казался ему ни
психопатом, ни социопатом, в полном смысле этих определений, но определённая нестабильность в нём была. Этот человек был убийцей, а убийца, единожды преодолев внутреннее табу на прерывание жизни, легко преодолевает его снова и снова. К тому же Артур уже не раз высказывался о своей не любви к людям и отсутствии понимания ценности человеческой жизни, и демонстрировал по отношению к информатору крайне неоднозначное отношение.
— Мне не всё равно, — произнёс Изая. — Я не хотел бы умереть ни сейчас, ни когда-либо в будущем, но я хорошо умею контролировать себя и, ты прав, я часто рискую. Волнение, которое я испытываю, редко остается замеченным, если только я не хочу, чтобы его заметили.
Информатор промолчал, не реагирую на вспышку. Она его позабавила. Почему Артуру кажется таким противным их сходство? Ему что-то не нравится в информаторе или он просто недостаточно хорошо оценивает себя?
—Да, в детстве. Так вышло, что я большую часть времени проводил с сёстрами в то время, когда родители были в разъездах. Тогда они меня любили, — Изая не знал, насколько Артуру интересна эта тема, но он задавал вопросы и информатор не видел смысла скрывать ответы на них. Он полагал, что, когда тема наскучит ему, Артур сам от перестанет её поднимать.
— Я на это надеюсь, — скромно улыбнулся информатор. Он слегка склонил голову набок, прежде чем ответить на следующий вопрос торговца оружием, который показался ему особенно забавным. — Насколько мне известно, да. Все мои ближайшие родственники японцы, но многие из них работали или работают заграницей. Почему ты спросил? — Изая не стал скрывать своего любопытства. Инстинктивно он связывал вопрос Артура с его тягой к Лондону, но самой связи не видел. Всё в Изаи указывало на интеллигентного азиата, и было столь же далеко от Европы, а Артур был далек от Токио, хотя и жил здесь.
— Раз уж ты пришёл, я бы поговорил о делах. У меня есть к тебе интересное финансовое предложение. Ты способен его сейчас оценить объективно или стоит подождать? — пару часов или несколько дней — сколько Артур собирается праздновать свою маленькую победу.

Изая улыбнулся. Артур действительно мог найти другого человека, который бы искал ему клиентов, мог уехать, несмотря на то, что (как он уверял его) это может стоить ему жизни. Мог, в конце концов, убить необдуманно, без всякой причины и дальнейшего плана — просто подчиняясь прихоти. Изая допускал, что такое возможно, потому что люди были в его представлении достаточно сложными существами, чтобы быть способными на любые безумства.
— А что если я обезопасил себя на случай убийства? Что если у меня есть где-то файл, в котором хранится вся информация обо всех сделках со всеми клиентами? Что если мне нужно постоянно обнулять таймер на этом файле, чтобы он не залился в сеть? Было бы безумством готовиться к своей смерти таким образом, но, что если я достаточно безумен для этого? — Изая ухмыльнулся. Этот план мог доставить неудобства его клиентам даже в случае смерти, в которой никто не был бы виновен, но, с другой стороны, ему было бы приятно посмотреть на суету, которая поднялась бы после того, как он умрёт.
«Но я не смогу посмотреть», — информатор вздохнул. В этом и есть вся проблема смерти. Когда умираешь, жизнь и жизненные ценности теряют всякий смысл. Нет причин строить коварные планы, если ты всё равно не сможешь посмотреть на их реализацию.
— И я никогда бы не стал никого травить, — хмыкнул Изая. — Я мог бы подлить в напиток снотворное, к примеру, но не стал бы использовать яд. Несмотря на то, что у меня бывали порывы ненависти к отдельным представителям человечества, я никогда и никого не хотел убивать. Ну, кроме Шизу-тяна, хотя и его я не травил. Пару раз он попадал под машину моими усилиями, а ещё в него однажды стреляли, но такие штуки не смогут убить Шизу-тяна.
«Потому что», — как обычно мысленно завершил Изая, — «Шизу-тян не человек».
— Насколько я понимаю, бронежилет не закрывает голову, и родиться мне стоило, как минимум, в бронированной капсуле, но я понимаю, о чём ты, — он ненадолго замолчал, пытаясь проанализировать своё поведение. Это было довольно нелегко. На самом деле, насколько бы тонким психологом не являлся Изая, ему было трудно оценивать свои мысли и поступки объективно. В конце концов, он был человеком. — Говорят, животные чувствуют страх. Тот, кто боится, тот уже признает себя жертвой. Возможно, я руководствуюсь теми же мотивами — стараюсь не раздражать (по крайней мере, сверх меры) людей, наделённых достаточной властью и силой, чтобы убить меня, но и не боюсь их, чтобы они не воспринимали меня, как жертву. Как тебе такой вариант? — конечно, Изая придумал его только что, но версия показалась ему вполне рабочей.
— Мне жаль, — скромно и тихо произнёс японец. Он мог бы напомнить Артуру, что дискриминация по внешнему признаку самая глупая, потому что человек не выбирает, где и кем родиться, но не стал. Насколько Изая понимал, Артур не любил не столько японцев, сколько неангличан. Артур скучал по дому, и подобные заявления ему вполне можно было простить.
— Я всего лишь стараюсь быть полезным, — Изая улыбнулся. — У меня есть возможность заключить большую сделку на не эксклюзивный товар. Есть покупатели в Японии, готовые приобрести огнестрельное оружие, не сильно заботясь об его качестве и внешнем виде. Организовывая сделку для них, я мог бы расчистить коридор поставки, и провести «под шумок» другой товар, для тебя или какого-нибудь своего другого клиента. Но есть парочка «но». Во-первых, клиенты, которые ищут огнестрельное оружие, являются частью террористической организации.

Он хмыкнул.
— Да, говорить можно, что угодно, — согласился Изая. После подобной реплики было бы разумно добавить, что «слова ничего не значат», но, как информатор и как человек, который замечательно манипулировал с помощью слов, Изая так не думал. Слова значили очень многое. Возможно, даже всё.
— Шизу-тян не человек, а монстр, робот, машина, — произнёс он, сморщившись, но тут же поправился, полагая, что Артур может понять его неправильно. — Не люблю его. Мы учились в одной школе, и это было довольно неприятное время. Шизу-тян не какое-то потустороннее существо, но он у меня язык не поворачивается назвать его человеком. Если увидишь высокого японца в одежде бармена несущегося со скоростью поезда с уличным автоматом наперевес — это Шизу-тян. Будь осторожен с ним. Он очень раздражительный, — добавил Изая. Почему-то ему захотелось предупредить, этого убийственного, но на вид довольно хрупкого британца. Такой от удара Шизу-тяна вполне может рассыпаться. Изае этого не хотелось. У Изаи на него были свои планы.
Информатор внимательно рассматривал своего собеседника, чувствуя лёгкое раздражение. Многие характеризовали его, как человека нестабильного — Изая лёгко менял свои принципы, настроения, желания. Он легко расставался с людьми, кого-то вдруг оставляя в покое, а кого-то ломая, как надоевшую игрушку. Люди нравились ему, но нравились все вместе, во всей своей массе, а отдельных представителей Изая мог считать скучными, неинтересными, некрасивыми в том смысле, что они не вызывают у него симпатии.
Артур был иным. Он был как отражение Изаи, как тот, кем Изая мог бы стать, если бы родился в другой семье, стране, жизни. Артур не любил людей в принципе, не любил Японию, и его настроения менялись слишком быстро даже для Изаи. Его было сложно контролировать и, хотя информатор не испытывал потребности контролировать всегда и всех, ему нравилась уверенность, что он знает, как его собеседник поступит в той или иной ситуации. Насчёт Артура у Изаи такой уверенности не было. Это раздражало, но и интриговало.
— Да? — с холодным равнодушие поинтересовался информатор, копируя позу, выражение лица, презрение. Изаю не задевало, что кто-то его презирает, но он был тем человеком, который мог на презрение отреагировать негативно, остро, неадекватно. Он был человеком. — Иными словами, когда они отравят станцию метро или подложат бомбу в дом, в котором ты живёшь, мне не стоит тебя предупреждать? — Изая не был моралистом и не считал, что его должны касаться проблемы всего человечества. Более того, он не питал особых иллюзий насчет Артура. Тем не менее, этот торговец оружием порой выказывал поразительную деструктивность, которая выводила информатора из равновесия. Логику мафии, контролирующую нелегальную сторону города, было проще понять. В ней Изая видел даже приятную организованность и, как правило, старался не ходить ей наперекор. Артур же сам во многом был похож на террориста, а террористов — тех, кто убивает пачками ради какой-то неясной идеи или чьего-то приказа, — Изая не любил даже больше, чем психопатов — людей, убивающих просто потому, что они могут убивать. Такие, пожалуй, были по-своему интересны.
— А, во-вторых, мне не нравится, что террористы развивают деятельность в моём городе, — улыбнулся Изая. Возможно, об этом говорить не стоило. В конце концов, он мог просто использовать Артура, не ставя его в известно насчёт подробностей, но ему, почему-то, не хотелось лгать британцу. С самой первой встрече было гораздо приятней не пускать ему пыль в глаза, а говорить правду, пусть и ту, в которую Артур далеко не всегда верил.
—  Я собираюсь организовать возможность провести большой груз мимо таможенного контроля. Там будет оружие для террористов, но там же можно будет провести что-то для себя или для других клиентов. В назначенное время, когда террористы должны будут забрать товар, их схватят. Это на какое-то время должно их притормозить, — Изая протянулся через стол и взял второй стакан у Артура. Тот пить, видимо, не собирался.
— В данном случае, я буду выступать прямым посредником, и твоё имя не будет фигурировать в сделке. Я же не хочу, чтобы последствия моего маленького мероприятия коснулись моего любимого заказчика, — он вновь холодно и неприятно улыбнулся. — Ты в деле?

Изая поднял отчего-то напряженный взгляд на собеседника. Ему на какой-то момент показалось, что Артур всё это время пытался доказать, что орихаровская любовь к людям ненастоящая, не искренняя, не достаточно сильная. Эта мысль вызвала в душе информатора возмущение, но он с ним быстро справился. Во-первых, вряд ли Артур ставил перед собой какие-то задачи. Он был довольно странным и непоследовательным, и, вероятно, раздражал просто, чтобы раздражать. Во-вторых, демонстрируя бурную реакцию, Изая только давал повод Артуру дальше ловить его на подобных грешках.
— Я люблю людей. Не каждого человека в отдельности, а всех разом. Понимаешь? Это означает, что тебя, к примеру, я могу недолюбливать, а кого-то опасаться и даже ненавидеть, но Шизу-тян исключение. Его нельзя считать человеком, а потому нельзя на основе отношений к нему строить предположения о моём отношении к человечеству.
«Такое чувство, что я оправдываюсь», — с раздражением подумал информатор и отпил из чужого стакана. Кажется, весь сегодняшний стресс начал догонять его, накатывая единой волной чистого недовольства: на вора, на сестёр, на Артура.
— Тебя это удивляет? — изогнул бровь Изая. Если бы он не знал, то был бы плохим информатором, который не справлялся бы со своей работой. Зачем тогда людям иметь с ним дело? — Террористы могут взорвать и Лондон. Величественный Биг Бен или Тауэр. Конечно, не эти, а какие-то другие, если, конечно, все террористы не объединены между собой в единую систему по устройству хаоса на Земле, — эта теория на мгновение заняла мысли Изаи, и ему даже стало жаль, что он не принимает участие в чём-то настолько глобальном.
— Может, я люблю этот город так же, как ты — Лондон, — усмехнулся Изая. — Ты мог бы посочувствовать японцам просто из солидарности, представив, что испытал бы, если бы разрушению грозило твоему городу, — Изая не думал, что это возможно. У него даже не было необходимости уговаривать Артура сочувствовать или даже просто участвовать. В крайнем случае, он мог не провозить оружие, а проделать ту же самую операцию без него. Изае просто нравилось говорить.
— Я собираюсь спасти этот город, как какой-то герой, — хмыкнул информатор. — И собираюсь взять тебя в свою команду. Скажи мне, когда ты будешь готов перевозить груз.
Взгляд его чёрных глаз с холодным любопытством уставился на Артура. Информатор улыбнулся, но не сразу продолжил. Кажется, его начинала распирать злость, и он уже серьёзно подумывал, как бы выпроводить этого то ли приятеля, то ли какого-то странного недоброжелателя из своей квартиры. Откровенно говоря, Изае хотелось проучить его, и пистолет, который Артур постоянно крутил в своих руках, вряд ли мог служить достаточным предупреждением, чтобы информатор не осуществил своё желание.
Однако он этого делать не стал. В каком-то плане, просто потому, что подобное действие было бессмысленным. Артур был из тех мужчин, которые могут быть галантными и обходительными, но, напившись, начинали распускать руки, оскорблять и унижать своих женщин. Артур был мудаком и исправить это одним маленьким уроком не представлялось возможным.
— Следи за своим языком, — промурлыкал Изая и улыбнулся. Он никогда не считал себя чрезмерно гордым и обидчивым, но он был человеком, а людям свойственным и импульсивные поступки, и глубоко затаённая мстительность.

«Иррационально».
Многие указывали Изаи на то, что его ненависть к Шизу-тяну иррациональна. Вероятно, так и было. Изая не видел особой проблемы в том, чтобы быть немного иррациональным. В конце концов, он всего лишь человек, у которого могут быть чувства, а чувства не имеют с рациональностью ничего общего.
Однако всё было не так просто. В Шизу-тяне, помимо его невероятной силы и выживаемости, присутствовало ещё кое-что, что невероятно бесило Изаю. Шизу-тян видел его насквозь. Он невзлюбил Изаю сразу, во время первой встречи. Не обладая ни особым умом, ни проницательностью, он раз за разом с оглушающими криками врывался в жизнь Изаи, в выстроенные Изаей планы, и что-то ломал.
За это Изая ненавидел Шизу-тяна. Поэтому не считал его человеком.
— В этом есть определённая логика, — заметил он с улыбкой, ни сколько не похожей на его обычное дружелюбие. Информатор откровенно скалился. Пальцы, в которых он сжимал стакан, побледнели.
Кажется, они с Артуром исчерпали лимит общения на сегодня. Это тоже было по-своему логично. Изаю нервировали игры с оружием у него под носом. Он видел в них акт агрессии. В особенности опасный потому, что сложно предугадать логику Артура. В конце концов, он также не отличался особой рациональностью.
Информатор хмыкнул.
— Печально, но сделка идёт целиком, вместе со спасением Токио. Так что ты тоже будешь немного героем, — уточнил он. Зачем? Видимо, из природной вредности. Изая понимал, что прямо сейчас стоит сгладить свой ершистый характер. Время от времени ему приходилось делать это просто потому, что информатор работал с разными людьми, часть из которых была способна убить его без раздумий. Как на зло, сейчас ни актёрские способности, ни характер, легко прогибающийся под доводы логики, не подчинялись информатору.
Изая снова вспомнил ту часть беседы, которая касалась его любви к риску. Ему не нравился звук, с которым магазин пистолета встал на своё место. Не нравилось оружие в руках Артура. Это не казалось безопасным и, соответственно, нервировало.
«Но нервничать не имеет смысла», — напомнил себе Изая. Не имело смысла даже напрягаться. Он находился от Артура на таком расстоянии, что вряд ли сможет увернуться от пули, если тому всё-таки приспичит стрелять. Информатор это понимал, и потому особо не дёргался. Если вдуматься, миллиарды людей рискуют каждый день, просто просыпаясь живыми. Каждый день их может убить кусок завтрака, попавший не в то горло, или пятно воды в ванной. Смерть повсюду.
— Легко? Ха! — Изая рассмеялся. Должно быть, виски ударил ему в голову. — Артур, мы знакомы уже довольно давно. Часто ты меня задеваешь? Смешно, — но было не смешно. В квартире заваленной шариками, под дулом пистолета, в обществе британца, склонного к перепадам настроения, информатор не чувствовал особой радости.
— Да, стоит закончить, — он кивнул, поставил пустой стакан на стол, провёл рукой по глазам. Захотелось разорвать зрительный контакт. — Деньги оставь на столе. Касательно сделки... мне нужно знать, что я могу им предложить. Дешевый доступный товар в больших объемах. Когда от тебя можно будет получить эту информацию?

— Как мило, что ты думаешь попасть на небо, — усмехнулся Изая. Артур, вероятно, не думал, а Изая не считал, что подобное — продажа оружия террористам, — может как-то зачесться. Изая был честен с собой и отдавал себе отчёт в том, что его мотивы — чистый эгоизм. Насколько он разбирался в Христианстве, там важны не столько поступки, сколько мотивы, соответственно, по всем канонам этой религии он очень и очень грешен, но Артур, вероятно, ещё грешнее, учитывая, что он, в отличие от Изаи, людей убивал.
— Завтра, — информатор бросил на своего собеседника напряжённый взгляд. Отложенный Артуром пистолет не слишком успокаивал. В особенности, учитывая, как скоро он снова оказался в руке британца.
Изая хмыкнул. Конечно же, стоит верить утверждениям убийцы. С другой стороны, та же логика, которая работала у Изаи всё время, подсказывала, что убивать его не имеет смысла, а бессмысленный поступок можно совершить в любое время в любом месте.
Иными словами, не стоит беспокоиться по поводу склада. Стоит задуматься, а нужно ли ему сотрудничество с кем-то настолько неуравновешенным, как Артур?
«Пока, пожалуй, да», — решил информатор, впрочем, не слишком хорошо отдавая себе отчёт в том, почему принял именно такое решение.
— Хорошо. Если ты обещаешь, что не убьёшь меня, я приду в твой склад, и там поговорим об объёмах, — он подождал, когда Артур напишет адрес, чтобы посмотреть, где это место. Место оказалось не самым благоприятным.
«А чего ты хотел? Чтобы оружие продавали в “Токио Хэндс” недалеко от отдела косметики?» — мысленно фыркнул Изая. Как-то он действительно разнервничался и это было неприятно. Следовало, по своим же собственным заветам, или что-то менять в жизни, или что-то менять в отношении к ней.
— Я так понимаю, встречаемся на месте? — уточнил информатор, поднявшись и провожая «гостя» до двери. Деньги, которые остались на столе, он не считал. — Во сколько?

— Goodbye, my sweet nutty British friend, — проговорил Изая, закрыв за Артуром дверь.
Встреча прошла странно. На самом деле, встреча прошла неприятно, почти отвратительно, но не бесполезно. И только этот последний факт помогал справиться с осадкой, перенаправив мысли куда-то в более мирное русло. Информатора удивлял ход разговора, и он попробовал его проанализировать. Как правило, несмотря на регулярные пикировки, обычно ему нравилось говорить с Артуром. Возможно, именно в этом и заключалась проблема. Обычно ему нравилось, а в этот раз он отреагировал резко, и Артура это завело. Возможно, дело было в риске — после его рассказа, британец показался раздражённым. Если так он собирается о нём волноваться, то Изая предпочтёт сохранять свои риски в секрете.
Так или иначе, последствия сегодняшней беседы станут видны на завтрашней встрече. Изая почти предвкушал Артура в обществе всех его игрушек, жаждущего продемонстрировать их на любой подходящей жертве.
Он вздохнул. На мгновение ему захотелось, если и не нормальной жизни, то хотя бы нормального круга знакомств. Как-то так само получалось, что к большинству людей, с которыми он был так или иначе близок, с лёгкостью можно было использовать определение «псих».
«Скажи мне кто твой друг...», — не без самоиронии подумал информатор и прошёл на кухню. На кухне обнаружился омлет. Изая, подумав и решив, что сегодняшний день не может быть настолько неудачным, чтобы девочки подложили в еду что-то опасное для здоровья, переложил его в тарелку и подогрел в микроволновой печи. В кофемашине информатор сделал себе крепкий эспрессо и перелил в него остатки виски из стакана, который забрал у Артура. Пора было приводить себя в порядок и решать дела.
Медленно и хорошо прожевывая омлет, он прочёл сообщение Курури. Надо признать, что невинный с виду текст вызывал смешанные чувства, в особенности, потому что ему всего пару минут назад косвенно угрожали убийством в собственной квартире. Первым порывом Изаи было нагрубить. Вполне естественно сказать маленькой надоедливой сестре, что она достала и, если она продолжит его доставать, то получит. Естественно, но, в случае с близнецами, бесполезно. Скорее, они воспользуются его словами, как поводом к открытой битве. К сожалению, бесполезным было и увещевать о безопасности. Пожалуй, даже более бесполезным, чем просто грубить.
Подумав, Изая набрал сообщение для девочек. Именно для девочек, учитывая, что вряд ли Курури смогла бы что-то сохранить в секрете.
«Стоит как-нибудь проверить», — подумал информатор, и вернулся к вопросу о делах. Дел, в итоге, оказалось двое. По крайней мере, тех дел, которые стоило решить прямо сейчас. Итак, или вор, или террористы. Он выбрал второе. Благо, в лучшем стечении обстоятельств, встреча с человеком, который поможет ему организовать нужную операцию, означала и поимку вора.
При мыслях о воре Изая злобно усмехнулся.

Орихара Курури
Сой Фон