• Время: около 23.00
• Погода: +10...+12, порывистый ветер, время от времени моросит дождь
• Внешний вид: белая рубашка, серые брюки и двубортный жилет, черные ботинки. Несколько дней без возможности умыться и переодеться, но все не так плохо как у людей в аналогичной ситуации
• Состояние: задумчив, встревожен, напряжен
• Инвентарь: отсутствует
Пошли уже четвертые сутки с тех пор, как их арестовали. Двоих его знакомых, офицеров IRA он не видел с тех пор, но знал, что они еще живы. Тюрьмы находились под землей, в недрах Дублинского замка, в который они с компаньонами так жаждали попасть, а теперь вряд ли выберутся без потерь. Конечно, сам Мариус давно мог бы освободиться, но не хотел бросать тех, кто готов был рискнуть жизнью ради безумных идей едва знакомого иностранца. Конечно, компаньонов он выбирал не вслепую, а согласно данным ему рекомендациям, но эти люди готовы были ему довериться. Какая-то пара дней, и всё было бы по-другому, и теперь вампир обдумывал план освобождения ирландцев из «осиного гнезда», в котором уже не первую сотню лет обитали наместники королевы.
В тюрьму не заглядывало даже солнце, а потому здесь всегда царили полумрак и холод. Из коридора постоянно доносился кашель медленно умирающих от воспаления легких заключенных. Во времени давно можно было потеряться, но Мариус следил за сменой караула, слышал обрывки разговоров и мыслей солдат. Британцы опасливо перешептывались насчет самого вампира, и ничего удивительного. Подвергавшимся допросам не позволяли спать, а воды и хлеба давали ровно столько, чтобы те не умерли слишком быстро, и, кажется, он единственный, кого все вышеперечисленное ни капли не беспокоило. На своих охранников он смотрел всё так же брезгливо, ни разу не засыпал, не притронулся к пище, и, в конце концов, за три дня на его бледном лице так и не проступила щетина.
Конечно, его уже не раз водили на допросы, но результат был один: если кто и узнавал что-то новое, так это сам вампир, в докладах же значилось, что заключенный ничего ни о ком не знает. Главное – его компаньоны живы, а о его личной цели посещения данного места никто не догадывался. Всё дело в том, что это был не первый раз, когда Мариус оказался в замке. Он был здесь в качестве приглашенного гостя не так уж и давно, в 1907 году. Обстановка и в то время была неспокойная, а вампир как обычно занимался своим любимым делом. Нет, он ничего не похищал для собственной выгоды, просто поменял место хранения драгоценных регалий Ордена святого Патрика – звезды и знака ордена, украшенных бриллиантами, сапфирами, рубинами и изумрудами аккурат накануне того, как их собирались выкрасть люди, которые пустили бы золото в переплавку, а камни продали бы россыпью, отчего историческая ценность реликвии оказалась бы полностью потеряна.
События, которые происходили теперь, могли означать, что Ирландия действительно обретет независимость, и вампир подозревал, что замок, последний оплот британской империи на землях свободолюбивого народа, вряд ли будет отдан вместе со всеми ценностями.
Размышления о том, как освободить людей и прихватить с собой регалии, прервали случайно услышанные слова перешептывающихся охранников. Мариус с ужасом слушал о том, что произошло сегодня в Кроук Парке, крупнейшем стадионе Ирландии. Оказалось, что республиканцы провели блестящую операцию по ликвидации британских агентов, но ответ империи оказался более жестоким, чем можно было предположить. Полицейские открыли огонь по толпе болельщиков во время проведения матча по гэльскому футболу между командами Дублин и Типперари, в результате чего погибло 13 зрителей и капитан Типперари. Однако, на этом подданные королевы останавливаться не собирались, пришел черед заключенных, и охранники спорили, кто поведет вампира на очередной допрос, никто не хотел связываться со странным иностранцем. Однако, вскоре выяснилось, что допросы закончились.
Вскоре в перегороженном массивными стальными прутьями окошке появился один из охранников. Тот велел встать лицом к стене и сложить руки за спиной. Мужчина сделал как велели, и вскоре на запястьях щелкнули наручники. Далее его вели под дулами ружей по тускло освещенным коридорам и лестницам, пока не вывели на улицу, где он увидел двух своих компаньонов. Офицеры выглядели так, будто на них выместили всю злобу за погибших в войне англичан. Их лица осунулись, кровь на местах побоев запеклась, но взгляд был полон решимости. Мариус кивнул ирландцам, они, хоть и были удивлены его внешним видом, ответили тем же, но мужчину тут же ткнули в спину дулом ружья.
- К стене, ирландские ублюдки, - послышался сзади него голос. Хуже всего было то, что он мог бы перебить эту горстку солдат, даже добрался бы до тех, которые стояли наверху, с башни наблюдая за происходящим с ружьями наготове, на случай, если кто-то из заключенных решит сбежать.
- Я – не ирландец, - невозмутимо сказал вампир, за что и получил прикладом по лицу.
- Мне плевать, что ты за выродок, - расстрелом командовал немолодой мужчина, судя по его нарочито правильной речи, поступивший на службу прямиком из Лондона, - вставай к своим дружкам. Вам пора.
На улице моросил мерзкий осенний дождик, от которого волосы липли к лицу, а ветер прижимал к телу промокшую рубашку. Он не боялся ждущих команды людей с ружьями, он чувствовал вину за то, что не может помочь стоящим по правую руку хорошим людям, вынужден стать свидетелем их смерти. Мужчина переводил взгляд с одного солдата на другого, но те были слишком избиты войной и слишком боялись обвинения в трусости, самой позорной весточке родным после того, как застрелят их самих. Мариус не имел права вмешиваться в ход истории и знал это, не мог обменивать одни жизни на другие. По резкой, как сами выстрелы, команде солдаты вскинули ружья, прицелились, и тут же грудь обожгло тремя пулями. Мариус тяжело рухнул на колени и завалился на бок. Ему даже не нужно было напрягаться, чтобы притвориться мертвым, лишь сосредоточиться, не давая ранам от пуль сразу затянуться. Запас крови он восстановит чуть позже, и будь проклят, если не за счет треклятых британцев! Смотря на то, как с уже мертвых тел снимают наручники, он лишь жалел, что его братьям по несчастью так и не дали последнего слова.
