"Нельзя!" - чуть было не завопила Нина, не с первого раза сообразив, кто именно пришёл к ней в комнату, и является ли он сейчас её другом. Ведь друзей, как сейчас казалось Нине, в доме у неё не осталось. По крайней мере, тех друзей, которые дружили одновременно с ней и с собственной головой, и которым не приходили в обозначенную голову дурные и странные идеи.
- А... туфли... - рассеянно пробормотала Нина, оглядываясь по сторонам. Девушка сидела посреди комнаты находящейся в состоянии колоссальнейшего бардака: платья, туфли, брюки и блузки занимали все свободные поверхности, кучей громоздились у шкафа и были частично и, что удивительно, самым аккуратным способом упакованы в маленький чемоданчик. Нина тем временем сидела на уголке своей кровати комкая подол бледно-голубого домашнего платья. У неё был вид девушки, готовой расплакаться от досады, но с большим удовольствием она бы запустила в кого-нибудь чем-нибудь по-настоящему тяжелым.
- Туфли, туфли, - бормотала Нина. - Да-да, я помню их. Очень красивые. Тебе стоило взять их с самого начала к тому платью. Оно словно бы для тебя создано! Так красиво подчёркивает фигуру, и при этом такое невесомое, воздушное... - Нина закусила губу. Воспоминания накатили слезами к глазам. Как беспечна она была всего несколько дней назад!
- Вики, - дрогнувшим голосом пробормотала девушка, - я уезжаю. Прямо сейчас! Буду жить одна! Уйду к Айно, пусть он охраняет меня от идиотов как самый настоящий дракон свою принцессу. Я не хочу быть здесь! - капризно заявила Нина, топнув ножкой, обутой в серебристую балетку. Вторая ножка, на которой плотно сидела туфля, поджалась, словно бы готовая к тому, чтобы ей тоже сердито топнули.
- Папа сошёл с ума! - наконец, выговорила она. - Ты знаешь? Знаешь, что случилось?! Папа застал Бьорна в моей спальне и заявился сюда с ружьём, а Бьорн не нашёл ничего лучшего, чем сперва вырубить папу апперкотом, а потом просить моей руки. Он ещё более сумасшедший чем папа! - сердито возвестила она и шмыгнула носом, оглядывая разнопарую обувку.
- Я думаю, в балетках идти проще, - заметила Нина и решительно стянула туфлю. - Закрой дверь! И стулом подопри, пожалуйста, я решительно не хочу ни с кем обсуждать тему замужества.

Нина на мгновение напряглась. Не потому что не любила тётю и не потому что не хотела её объятий, но из-за общего обиженно-возмущенного состояния "Не надо!" Не нужны ей обнимающие и те, кто говорят хорошие правильные слова. Она замечательно со всем справляется самостоятельно, без всего вот этого! Девушка набрала в грудь воздуха, чтобы, возможно, сообщить сию важную новость Раа. Или, чтобы всё равно продолжить тему чудесных туфель. О туфлях Нина могла говорить долго и без малейшего смущения, а тема мальчика - конкретного мальчика, который приехал к ней в гости из Норвегии, - её ощутимо смущала. В особенности, потому что этого конкретного мальчика в её спальне нашёл папа.
Она обняла тётю и спрятала полыхающее от смеси гнева, обиды и смущения лицо у неё на плече. Тётя была ниже Нины и ей пришлось слегка скукожится для этого, но сейчас подобные неудобства не казались такими уж неприятными. Несмотря на небольшой рост и большое количество различных загонов, Раа была чудесной девушкой и отличной тётей. Она умела защитить близких, как от них самих, так и от друг друга, разряжая обстановку своим прямолинейным и порой даже бестактным поведением. Нина любила её за это сейчас, как никогда. Ей часто казалось, что она любит кого-то вот прямо сейчас сильнее, чем когда-либо ещё. Свои чувства Нина переживала легко и сильно, быстро забывая плохое, и лелея внутри себя только то, что приносило в душу покой и радость.

Юная фейри решительно кивнула, услышав предложение убраться куда-то вместе, и шмыгнула носом, заранее представляя, какой скандал вызовет подобное решение. Она была согласна с тем, что все мужики не отличаются крепким умом - в этом Нина убедилась буквально пятнадцать минут назад. И даже не обижалась на тётю за то, что она едва ли не смеялась в голос над большой и серьёзной проблемой племянницы.
Заметив весёлый блеск в глазах Раа, девушка только показательно надулась, но слушала внимательно, как всегда, надеясь, что кто-то, - в данном случае, тётя, - не только объяснит, что здесь происходит, но и решит за неё все проблемы. Услышав окончание монолога Раа, Нина весело расхохоталась. Такое решение она находила очень забавным.
- О, Вики, ты великолепна! - объявила Нина, легко представляя себе, как лицо Бьорна, на котором проступает самое искреннее удивление, и который решительно теряется, что же ему делать дальше, так и лица членов её семьи. Интересно, кто из них больше удивится: папа, бабушка или дедушка? Нина полагала, что дедушка может даже посчитать подобные отношения самыми удобными - все дети дома, любят друг друга и никуда не собираются убегать. Так их, определённо, легче оберегать и контролировать.
- Ты итак мой самый преданный и сильный рыцарь, - всё ещё хихикая, девушка благодарно улыбнулась, но покачала головой. - Однако, думаю, подобное утверждение только всё усложнит, - она сняла обувь, подобрала ноги и, обняв себя за колени, расположила на них голову. Нина подбирала слова, которыми смогла бы объяснить и то, почему всё так вышло, и кто такой Бьорн, и почему выходить замуж за него она не хочет. Если и был кто-то, с кем она спокойно могла рассуждать на романтические темы, то это Раа.

- Бьорн хороший, - произнесла Нина с нежной улыбкой. - Очень хороший. Он сильный, честный и добрый. Пожалуй, даже слишком честный и добрый. Бьорн приехал ко мне в гости из Норвегии. Помнишь, я рассказывала. как папа стал енотиком, а норвежский фейри мне помогал? Так вот это был Бьорн. Мы с ним много переписывались эти годы, а недавно он приехал в гости. Я уверена, что вы должны были встретиться, - девушка нахмурилась, вспоминая. Возможно, она и не хватала за руку Раа, чтобы подтащить её к высокому викингоподобному фейри, но он несколько дней жил в их доме, принимал участие в семейных обедах и ужинах... Может, в это время Раа была занята?
- Дело не в том, что я люблю или не люблю его, просто... Я не думала об отношениях с ним с этой точки зрения. Он хороший, мы дружим... и просто так получилось, - она небрежно пожала плечами, но её щеки горели. - Даже если бы он был моим самым важным и самым любимым, я бы всё равно не обрадовалась идеи мгновенно выходить за него замуж только потому, что папа не вовремя зашёл в спальню. Мне только девяносто три! Я ещё жизни не видела, нигде не бывала, ни с кем толком не встречалась. Я не готова выходить замуж и совсем не уверена, что выходить замуж мне надо. Папа же не был женат на маме! - этот довод Нина находила одним из самых важных. Для любви свадьба совсем необязательна, а счастье может прийти к любой паре. К тому же Нина знала, что "счастье" временное состояние. Хорошо, когда оно длится очень долго, но, на самом деле, не так важно, какой у счастья будет срок. Гораздо важнее, чтобы оно просто было.
- Я думаю, что он это предложил из-за доброты и честности. Он вообще немного... инфантильный, невзрослый и милый. Начитавшись книг, он решил, что обесчещенную девушку может спасти только брак. И принялся меня тут же спасать! Только вот я не чувствую себя обесчещенной и теперь спасать меня, кажется, надо от него, - она сморщила симпатичный носик и задумчиво уставилась на Раа. - Зачем вообще нужны эти разговоры о браках?

Нина снова расхохоталась, неохотно качая головой. Подобную схватку она считала нечестной, по меньшей мере, по отношению к Бьорну. Нина ни на секунду не сомневалась в боевых талантах тёти, но, более того, понимала, что та была девушкой, а Бьорн - сильным и милым мужчиной, который уверен, что девушек надо защищать. Подобная схватка могла сильно отразиться на его психике, а Нина пусть и сердилась на него за глупое предложение, на самом деле, конечно же, ничего плохого ему не желала. Она вообще никому ничего плохого никогда не желала, уверенная, что добро, в общем-то, всё равно сильнее, даже если это очень абстрактное добро, заключающиеся в единственном желании "не навредить".

- Да! - всё ещё хохоча согласилась девушка, хотя она ни за что бы не назвала его "бугаём". По мнению Нины Бьорн скорее напоминал рыцаря, воеводу или, как минимум, викинга - воинственного и сильного, но благородного. Последнее, правда, не сильно подходило викингам, но девушка с детства любила более жестокие сказки, в которых зло, время от времени, приобретало очень лицеприятный облик. Бьорн наверняка не был сколько-либо злым, но, тем не менее, его не трудно было представить в боевом облачении, с молотом и входящим в боевой раж, настолько он был высок, мускулист и мужествен.
- Он красив, хорошо сложен и доброго нрава, - согласилась Нина. После подобных слов обычно шло "но". Она не хотела говорить "но", и поэтому просто замолчала. Бьорн, пожалуй, был практически идеальным, начиная от нечаянно зародившийся дружбы и кончая этим глупым предложением. Он, возможно, даже был в неё влюблён. По крайней мере, он иногда выглядел очень влюблённым, но эта влюблённость, как считала Нина, не настоящая. Она просто зародилась из чувственного желания быть вместе прямо сейчас.
Нина была уверена, что он никогда серьёзно её не обидит, что защитит её от всех бед, от которых в силах защитить, что, в действительности, если бы она хотя бы на минуту задумалась о браке, то он стал бы хорошим и добрым мужем, но её беда заключалась в том, что она очень хотела жить настоящим, не грустя о прошлом и не задумываясь о будущем. Она очень хотела жить и не была готова вступать в брак.

Совсем недавно Нина советовала тёти сойтись со своей любимой, чтобы не тратить зря время, но здесь, как она чувствовал, она зря потратит не только своё, но и его время диаметрально противоположным способом.
- Может быть, лет через сто или двести я буду кусать локти, - усмехнулась девушка, - но сейчас этот брак не принесёт мне счастья. Я знаю это. Я уверена. И уверена, что ему этот брак также счастья не принесёт. Я не такая хорошая, как ему кажется.
Она задумчиво посмотрела в окно, в которое едва не стучались ветки растущего рядом дерева. На память ей внезапно пришла девушка, в которую она была влюблена совсем недавно. Совсем недавно ей казалось, что она не сможет без неё жить, а теперь эти чувства вызывали лишь лёгкую грусть.
Нина с печалью осознавала, что унаследовала ветреность своих родителей. Когда-то совсем давно она думала, что вполне могла бы принадлежать кому-то одному, но с тех пор минуло уже много лет, и ни одни отношения.

- Спасибо тебе,  - девушка улыбнулась. С папой ей было тяжело не быть такой идеальной, как он это видел. С Бьорном просто вышло несколько неловко от того, насколько по разному они смотрели на случившееся. Но с тётей говорить было легко, потому что она понимала и не идеализировала слишком сильно ни любовь, ни Нину. Тёте она была очень благодарна даже за то, что она так легко говорила о естественных потребностях, несмотря на то, что подобные формулировки почему-то глупо смущали.
- Я, наверное, всё же убегу, - сморщила симпатичный носик Нина. Сперва ей не хотелось, чтобы Раа говорила с Бьорном, а потом она решила, что это не такая уж плохая идея. Если тётя наговорить что-то не так или даже так, но результат Нине не понравится, она всегда может сказать, что это не её идея, и вернуть всё обратно. - Переночую у Айно. Пусть они все немного понервничает. Это отобьёт желание давить на меня. А если нет!.. - мечтательно продолжила Нина, - мы и правда могли бы куда-нибудь уехать.
На такое ей, конечно же, не хватило бы сил. Она очень любила папу, а папа очень переживал за неё. Нина могла убежать сотни раз, но всегда возвращалась до того, как её бегство причинит настоящее неудобство. Это порой угнетало её. Любовь папы сдерживала Нину сильнее, чем его попытки запереть её. Любовью вообще, как понимала фейри, манипулировать гораздо проще.