• Время: ~16.00
• Погода: прохладно, легкй ветерок, солнце начинает садиться за горизонт.
• Внешний вид: черные прямые джинсы на простом кожаном ремне, чёрный полувер мелкой вязки с V-образным вырезом, удобные кожаные черные ботики. На указательных пальцах два простых массивных металлических кольца.
• Состояние: попался!
• Инвентарь: телефон, бумажник на металлической цепочке, прикрепленной к джинсам, складной маленький армейский нож.

Многие могут сказать, что знать всë наперед скучно, другие платили миллионы за подобные таланты, если дело касалось будущего, и не важно, заключалось это будущее в инвестициях или отношениях. Орихару Изаю некоторые почитали за пророка, только потому что он, пользуясь ограниченным количеством данных, умел делать правильные выводы. Сам Изая себя пророком не считал, и ему никогда не приходилось скучать от того, что люди поступали ожидаемым для него способом.
В первую очередь, причина терпимости этого необычного во всех смыслах человека заключалась в любви. Орихара Изая любил людей, и поэтому стремился узнать их как можно лучше: понимать каждый поступок, предугадывать действие, читать мысли. Когда это получалось, он радовался силе своей любви, но и когда не получалось, Изая находил повод для радости. Он был счастлив тому, что люди, которыми он восхищается так долго, за которыми без устали наблюдает, которыми играет, словно бы шахматными фигурками, все еще могут его удивлять.
Кида Масаоми не вполне был таким человеком. Даже наоборот, он был очень мягким и поддатливым, им было легко манипулировать и он мгновенно поддавался на провокации. Тем не менее, Кида Масаоми, по-своему, очень нравился Изаи. Более того, Изая убежден, что помогает ему. Как известно, ничего не было хуже искренней симпатии информатора. Это, как минимум, означало, что он не собирался выпускать жертву из своих цепких рук.
Узнать о том, что Кида решил покинуть больницу, было не сложно. Изая давно приплачивал нескольким сотрудкам, чтобы они давали ему минимальную информацию, и иногда скрывали то, что ему нужно. Как иначе бы абсолютно здоровая Саки так долго пролежала бы в больнице?
В общем, узнать о том, что они ушли из больницы, Изаи было несложно, как несложно было узнать о покупке билетов. Единственное, о чем немного беспокоился информатор, это что не успеет приехать до того, как Кида вместе со своей милой предательницей-подружкой уедут, но тут ему повезло. Информатор, вступивший на платформу в компании толпы уезжающих-провожающих ловко выцепил взглядом фигурку юноши и подошëл к нему как раз тогда, когда он удобно скрылся в тени.
- Здравствуй, Кида-кун, - мягким тоном проговорил информатор. - Ты не рано ушел из больницы? Как твоя голова? - притворная заботливость в словах Изаи плохо сочиталась с выражением его лица - хищным и насмешливым.

Отредактировано Orihara Izaya (29-08-2014 18:11:56)

Изая с любопытством наблюдал за сменой выражений на лице Киды. Это зрелище никогда ему не надоедало. Несмотря на вспыльчивый характер и импульсивность, Кида отлично владел собой. Он редко взрывался и, как правило, совершал исключительно обдуманные поступки. Подобная зрелость позволила ему стать лидером уличной банды и добиться немалых успехов на этой «должности». Возможно, она же и подводила его.
Слава «Жёлтых платков» надолго останется в памяти людей, проживающих в Икебукуро. Их регулярные столкновения с «Синими квадратами», драки и беспорядки, устраиваемые, как ночью, так и днём, оставили неизгладимое впечатление на мирных жителей этого города. По-крайней мере, полицейские по-прежнему оказывали чрезмерное внимание подросткам, которые носят одежду одного цвета, а домохозяйки нескоро рискнут вечером гулять со своими детьми в печально известном парке. Впрочем, это правильно. Насколько Изая знал, даже после недавнего происшествия, когда банду, казалось бы, полностью поглотили изнутри «Синие квадраты», некоторые члены «Жёлтых платков» уцелели и собрались вокруг нового лидера.
«Из этого может выйти что-нибудь интересное», — подумал он, решая, не стоит ли поделиться подобными слухами с теперь уже точно бывшим лидером «Жёлтых платков»? — «Возможно, но конкретно сейчас не самый удачный момент».
— Это приятно слышать, — отозвался информатор, выждав характерную паузу. В его красивом голосе чувствовались мягкие ноты сожаления и грусти, а выражение лица было несколько расстроенным. — Ты мне вряд ли веришь, но я действительно рад, что с тобой ничего страшного не случилось. Конечно, нас объединяют не самые простые отношения, но это довольно жестоко считать, что я не могу о тебе беспокоиться, — Изая улыбнулся, но, несмотря на тон голоса и выражение лица, улыбка его казалось тонкой и холодной.
— И, что теперь? — спросил он, оглянувшись на поезд. — Совсем недавно ты бежал от Саки-чан, теперь решил попробовать проделать этот путь вместе с ней? — «Почему люди ничему не учатся?» — говорил он всем своим видом, но думал, на самом деле, совершенно иное.
Изая любил людей и, как правило, продолжал любить даже тех, кто раз за разом наступал на одни и те же грабли, ожидая другого результата. Конечно, видеть что-то подобное в исполнении глупых людей было достаточно скучно, но Изая не считал Киду глупым. Более того, он находил, что этот юноша обладает довольно практичным складом ума и неплохим инстинктом самосохранения. И именно с ними у него возникали проблемы.
У Киды были определённые принципы, в которые не всегда вкладывались его рациональные поступки, и, когда это случалось, он чувствовал раздрай. Подобное несоответствие в истории с Саки, когда юный лидер «Жёлтых платков» не смог рискнуть жизнью, чтобы защитить свою девушку, привело к тому, что он бросил всю свою прежнюю жизнь. Сейчас Кида, видимо, пытался повторить этот подвиг, добавив в него капельку драматизма.
«Что же шокировало тебя на этот раз?» — Изая усмехнулся, вглядевшись в лицо Киды так пристально, словно бы мог вычитать на нём ответ. — «То, что Анри-чан, на самом деле, чудовище, или то, что твой дорогой друг вдруг оказался врагом?» — молодой мужчина, который вполне мог выступать в роли модели в каком-нибудь японском журнале, покачал головой и вздохнул:
— Неужели тебе не понятно: что бы ты ни делал, от прошлого никуда не убежать.

Несмотря на то, что Изая любил людей настолько, что, по умолчанию, всех их воспринимал, как своих друзей и возлюбленных, он никогда не задумывался о своём поведении по отношению к ним. Иными словами, несмотря на свою любовь, он не испытывал потребности сближаться с людьми. Для него главным было наблюдать за ними, видеть все их чувства, наслаждаться реакциями. В конечном итоге, его любовь была огромной, но далеко не доброй. Изая был из тех, кто вполне мог поломать свою игрушку только для того, чтобы убедиться, что она работает именно так, как он думал. В конце концов, в мире ещё миллиарды таких игрушек — огромное количество удивительных и интересных людей.
Нельзя было сказать, что Изая относился к людям с равнодушием. Некоторых из них (объекты своего нездорового чувства и интереса) он воспринимал, как фигуры в игре, но даже к тем, кого Изая считал фигурой, он никогда не относился, как к игрушке. То есть он всегда понимал, что имеет дело с живым человеком: существом из плоти и крови, со своими чувствами, переживанием особенностями. Проблема, в общем-то, заключалась не в том, что Изая желал людям, с которыми играл, зла или не испытывал желание помощь. Как правило, даже если он вмешивался из добрых побуждений, ни одного человека перспектива его содействия, в конечном итоге, не радовала.
Всё потому, что его любовь носила отстранённый характер. Она была эгоистичной. Можно даже сказать, что Изая любил свой интерес к людям, хотя вряд ли он в этом когда-нибудь признается. В конечном итоге, подобное отношение не было равнодушием в полной мере. Изая мог жалеть человека, но не мог сопереживать ему; мог желать ему добра, но не щадил чувства. Любые человеческие проблемы казались ему, в первую очередь, интересными, поэтому сам он выглядел отвратительным и жестоким.
С этой точки зрения, не было ничего удивительного в том, как Кида реагировал на него, несмотря на то, что Изая, в общем-то, говорил правду. Он радовался тому, что Кида смог так быстро выйти из больницы и, по-своему, беспокоился из-за его бегства. Конечно, в этом беспокойстве было немало эгоизма. Изая не хотел терять Киду из виду, ведь на этого мальчика он до сих пор возлагал надежды на интересное развитие. Тем не менее, это не мешало ему вполне искренне волноваться об его будущем. Сбежавший из дома старшеклассник вряд ли имеет достаточно денег, чтобы обеспечивать и себя, и свою подружку.
— Нет-нет, ты неправильно меня понял. Мне совершенно неинтересно повторять то, что я уже единожды говорил, — пожал плечами Изая. Действительно, ему не так интересно было дать Киде новый урок, как смотреть на то, как он раз за разом совершает одни и те же ошибки. В его исполнении подобное зрелище было невероятно интересным.
— Но раз уж мы об этом заговорили… — улыбка Изаи стала неприятной, — ты знаешь определение безумия, сделанное Эйнштейном? — наклонив голову набок, он выждал несколько секунд и рассмеялся, не давая Киде заговорить.
— Ладно, можешь не отвечать. Скажи лучше, Кида-кун, — голос Изая, наконец, стал ужасающе серьёзным, — на что ты собираешься жить? В конце концов, ты всего лишь школьник.

Изая небрежно пожал плечами, давая понять, что совершенно не собирается его задерживать. В действительности, он не имеет для задержек никаких оснований — Кида оставался забавной и, по-своему, любимой фигурой, но Изая не был ему родителем или хотя бы родственником. Более того, несмотря на то, что Изая считал их отношения достаточно близкими, на самом деле, он не был ему даже другом. Любой его совет, каким бы хорошим он ни был, будет воспринят Кидой через призму искаженного мнения о человеке, который испортил ему жизнь.
«Ты сам виноват в своих бедах, Кида-кун, и знаешь это», — мог бы сказать ему Изая, но Кида не дал ему такого повода. В этом смысле он, действительно, был достаточно сообразительным и, пожалуй, слишком сознательным. Кида понимал, что в своих бедах виноват сам и, казалось бы, принимал свою вину. По крайней мере, и он, и все, с кем он когда-либо общался, могли подумать, что Кида принимает свою вину. На самом деле, Кида просто бежал от неё. Раз за разом, он бежал от ответственности, бросал всё и наслаждался жизнью до тех пор, пока не сталкивался нос к носу со своей совестью.
«Какой подлый мальчик», — усмехнулся Изая.
«Ты прекрасно знаешь, что жизнь подростка не так легка. Тебе нужны документы, разрешение родителей, аттестат со школы.  Тебе и, более того, Саки нужно жильё, нормальное питание, новая одежда. Как долго ты собираешься жить чисто на энтузиазме?» — мог бы спросить Изая, но подозревал, что Кида всё прекрасно понимает. В конце концов, он был довольно умным мальчиком, взрослым мальчиком, умеющим создавать нужное впечатление.
«Подлый и эгоистичный», — Изая хихикнул и взгляд его наполнился снисхождением.
«Ты прекрасно понимаешь, что уезжая сейчас, даёшь мне возможность манипулировать твоим замечательным другом так, как мне заблагорассудиться», — мог бы сказать Изая, но вместо этого он лишь рассмеялся вслух. — «Как же всё замечательно складывается», — думал он. — «Если Бог существует, он, наверняка, на моей стороне».
— Иди, — наконец, произнёс Изая. — Твой поезд скоро отъедет. Будет нехорошо, если Саки-чан при этом останется одна, — он убрал руки глубоко в карманы своей куртки и уж было развернулся в сторону выхода с платформы, когда некая мысль словно бы заставила его резко остановиться. Изая вновь посмотрел на Киду. — Когда твоё положение станет критичным, позвони мне. Я дам тебе возможность заработать хорошие деньги. Деньги, которые позволят тебе бежать от прошлого. Как ты на это смотришь, Кида-кун?