Ханеджима Юхей, он же Хейваджима Каска, он же исполнитель главной роли в новом фильме, снимать который начали не так давно, но в который уже вложили довольно много денег. Кастинг был грандиозным, агенство, которое раскошелилось на фильм не забыло и о рекламе. Скоро весь Токио... Нет, вся Япония была вкурсе, что следующая работа знаменитого актера - ретейл американского "Призрачного Гонщика". Самому Юхею, если на чистоту, было откровенно все равно и на рекламу, и на сам фильм, просто ему дали очередную роль и после недолгих раздумий, актер уже готов был играть...

Но, не тут то было. Стоило начать съемки, как на одного из актеров, игравшего очень важного персонажа, как из рога изобилия посыпались проблемы. Пока все это не выходило за рамки мелких пакостей, никто не беспокоился, но произошло убийство. Погиб несчастный статист, который оказался не в том месте и не в то время. Как итог, мальчик-актер отказался от роли. Спонсоры требуют продожить съемки, а режисер не знает что делать. Все это рисковало вылиться в массовую истерию и шумиху в мире шоу-биза, но историю с убийством удалось замять, ценой многих жертв, превратив следствие в тайное детективное расследование.

Пока работа над фильмом была приостановлена, Хейваджима маялся от скуки. Отдых - это хорошо, конечно, но когда он длится слишком долго, можно и помереть от безделья. По крайней мере, Каска готов был на стену лезть... Пока актер занят фильмом, другой работы не предвидилось, так как было неизвестно, продолжатся съемки или нет, поэтому, когда президент позвонил ему и в своей манере почти приказал явиться в агентство, Хейваджима был удивлен. Ну, как удивлен... Этот звонок просто не вписывался в его представления о правильном мире...

Делать нечего. Быстро собравшись и приготовившись к очередному шоу в исполнении главы, актер выехал из дома. Так закончились его внеплановые выходные. Через час юноша уже стоял в конференц зале, где обычно всех собирал президент. Причина вызова оказалась довольно необычной - новый кандидат на роль должен прийти и показаться во всей красе. А ему, Юхею, нужно было сказать о нем свое мнение. Какой в этом смысл, Хейваджима не смог понять и многим позже этой встречи. В конце концов, он такой же актер, и спрашивать у него впечатления о другом актере было, как минимум странно. А учитывая его "эмоциональность"...

Из незатейливых объяснений, Каска понял, что все боятся новых жертв на площадкп. Тем более, если жертвой мог стать ребенок, поэтому и не могли решиться на новый кастинг. Однако на помощь пришла детектив, с которой Хейваджима имел честь общаться. Ли Сой Фон предложила на роль агнца своего младшего брата, а сама обещала поймать преступника прежде, чем произойдет непоправимое...
В общем, сидя на своем месте, напротив непосредственного начальства, Каска думал о том, что особого выбора ни у спонсоров, ни у новенького парнишки нет. Либо они все дружро утверждают роль и продолжают съпмки, либо забывают о фильме. Но, сюдя по тому, сколько в фильм вложили средств, выбор становится очевиден.

По сравнению с Каской, Сандшилд был просто ураганом эмоций. Вообщем-то, он был ураганом и по сравнению со многими, потому что эти самые эмоции совершенно не сдерживал. Особенно когда это был восторг. Вот и сейчас, он просто искрился. Все явно шло в гору, если у него было такое приподнятое настроение. Хотя для него вылезти из той ямы, в которую чуть было не упали все съемки, подготовки, кастинги, организаторы и спонсоры, было уже грандиозным счастьем. Каска мог оценивать только по собственной выгоде, за которой он никогда не гнался с таким уж азартом, ему хватало и его достатка, и занятости, и процесс работы над фильмом всегда был ценен именно процессом. Он несомненно считал, что с предложением лейтенанта Сой Фон им всем повезло и это шанс для всех вышеупомянутых избежать провала и потери средств, а для него – все же сыграть неплохую роль. Но вот Сандшилд думал масштабнее, и уже начал двигать мебель, вместе с актером.
- Красивый, и довольно необычный, - согласился Каска на его оду плакату, на котором Ханеджима Юхей красовался в новом образе. Образ и правда был скорее в голливудском стиле – такое западному зрителю наверняка понравится. Правда дикого восторга начальства Каска разделить не мог, но Сандшилд так и так привык к его спокойствию, поэтому его пыл ровная оценка ничуть не остудила. Он продолжал фонтанировать идеями, и перешел к мыслям о конкурентах, пока Каска, переводя взгляд с плаката на блондина, вышагивающего к своему месту, поворачивал кресло в прежнее положение. Благо то было на колесиках. «Конкурентов?» - на секунду Каска задумался, имеет ли тот в виду обычную конкуренцию в мире кино, или считает череду чуть не остановивших съемки событий результатом чье-то подрывной деятельности. Кажется, считает, хотя по нему трудно сказать – Макс был человеком, готовым пробивать даже те преграды, которых нет. Если он действительно загорался идеей. Хорошее качество, кстати, главное чтоб было к месту. «Впрочем, препоны так или иначе имели место быть», - подумал актер, когда Сандшилда снова пробило на английский, которым он также любил пользоваться несмотря на то, что его произношение вызвало бы ступор у англоговорящих коллег, на аудиторию которых он несомненно рассчитывал.
- Звучит, - кивнул актер. – И очень правдоподобно.
Неразглашение тайн следствия было уже дело тех, кто давал само интервью, и лично он не собирался рассказывать газетчикам больше, чем можно было, при этом не выдавая деталей расследования. Которые он, впрочем, и сам не знал досконально, разве что необходимый минимум – про нового подставного актера и то, как решили действовать.
О том, что смерть порой оживляла интерес к чему-либо, Каска и сам думал какое-то время назад. Был период, когда журналисты просто сходили с ума по этой истории и готовы были обсасывать малейшие подробности, не получая по приказу детективов никакой лишней информации и дополняя имеющиеся ее крохи самыми невероятными выводами и догадками. Каске казалось, что легче собрать их и объявить хоть что-то, и в итоге, когда съемки стали затягиваться до того, что уже заговорили о закрытии картины, пришлось именно так и сделать – чтоб успокоить и ажиотаж прессы, и смятение фанатов, ждавших фильм и уже мечтавших о премьере. Это было разумным решением, благодаря которому пресса относительно спокойно пережила «временный перерыв», чуть поутихла и не объявила фотоохоты за новым актером. О котором также вел речь Саншилд. Каска, понимая, что зачастую речь начальства требует разве что подкрепления кивками, так и сделал – кивнул пару раз, давая понять, что тоже не против оценить потенциал, попутно опираясь локтем на подлокотник кресла. О новом мальчике он пока не знал ничего, кроме того, что он – родной брат Ли Сой Фон. Пошел ли брат в сестру, или он окажется совершенно другим по характеру – гадать было совершенно бесполезно, так что как только они встретятся – там и станет понятно и про потенциал, и про характер, и про… да, внешнюю схожесть, о которой, как и о многом другом, уже снова вещало начальство. «Учеником?.. Посмотрим», - Каска никогда не задавался целью кого-то чему-то учить, впрочем, был не против передать какой-то опыт, если мальчику потребуется помощь. Сам он потребности заводить ученика или кого-то муштровать и учить ремеслу не испытывал, но оценить, на что способен юный подставной актер, вполне мог. И для картины лучше будет, если тот не станет стоять бревном посреди площадки. «Яркая и запоминающаяся, но при этом единственная. Он кажется не исключает варианта, что мальчика тоже что-нибудь раздавит». Каска не испытывал по этому поводу беспокойства, просто потому, что не загадывал наперед. Кто знает, вдруг все несчастья уйдут вместе с отказавшимся от роли актером. Он не очень верил тем слухам, что ходили вокруг этой истории, но исключать что-то в городе, где на улице можно встретить байкера без головы, просто нелогично.
- Думаю, нам действительно стоит познакомиться, - кивнул Каска, когда Сандшилд немного подостыл, не без помощи веера, и готов был слушать его, не проворачивая при этом в голове новые восторженные речи. Познакомились бы они и так, но если кому-то пришла в голову идея сделать это до начала съемок – он не против. Ему нет особой разницы. – И хорошо если он может делать трюки, Акио этим не блистал, - вспомнил он предыдущего мальчика. «Новичку же лучше, если он окажется в хорошей форме», - попутно мысленно подметил он, вспоминая, что с участием юного актера довольно много активных эпизодов. – Что касается таланта и потенциала, это мы поймем только когда увидим его, но если ему понадобится совет или помощь – в каком-то смысле он и правда будет моим учеником.
«В любом случае, выбора-то у нас нет, он – единственный шанс продолжить съемки», - подумал Каска.
- Как я понимаю, мы ждем его сегодня здесь? – без труда догадался он.
Сандшилд конечно не мог вызвать его лишь в порыве восхищения плакатом, а все остальное реально было сообщить по телефону. Но вот нового актера показать можно только вживую, и хоть Каска только сегодня узнал о его существовании и никто пока конкретно не говорил, когда именно состоится встреча, но энтузиазм начальства ясно давал понять, что скоро, как можно скорее, желательно прямо сейчас. Потому что, судя по его словам, Макс и сам пока видел мальчика только на фото и ничего о нем не знал. «Джинхо?..» - припомнил Каска названное кем-то имя. На самом деле о найденном выходе он слышал сегодня от разных людей еще до того, как дошел до этого кабинета. Хотя несомненно понять, что из себя представляет новый актер, можно лишь при личной встрече.

Отредактировано Heiwajima Kasuka (03-10-2016 15:13:20)

Догадка актера оказалась верна – Макс вызвал его не просто в порыве восхищения плакатом. И даже не просто чтоб похвастаться найденным выходом из затруднительного положения, в которое попала вся съемочная группа. Он довольно часто начинал разговор с кучи посторонних впечатляющих его тем, и к сути вопроса подходил лишь когда сталкивался с ним лоб в лоб, но они все же пришли к итогу – встреча с мальчиком и правда состоится сегодня.
Телефон на столе Сандшилда коротко пиликнул – на долгий звонок тот попросту не дал ему времени, мгновенно закруглив очередную реплику, сопровождавшуюся взмахом веера, и, отбросив веер на стол, схватил трубку. Судя по отразившемуся на его лице восторгу, сообщение было приятным. Взлетев с места, Сандшилд пронесся мимо Юхея, создавая порыв ветра и восклицая, что юный ученик уже на месте. И кажется, он бежал его встречать. Снова опершись локтем о подлокотник кресла, актер чуть развернулся, чтоб не терять его из вида, и с выражающим полное непроницаемое спокойствие лицом пронаблюдал, как Сандшилд несется к дверям и распахивает их прямо перед носом лейтенанта Сой Фон и ее брата – того самого мальчика. Двери при этом грохнули так, словно Макс вышиб их ногой, но гостей это не напугало – судя по хмурому лицу полицейской, она либо уже не сошлась во мнениях с кем-то из персонала или собственного начальства, либо успела устать за сегодня от приема на студии. Юхей лишь приблизительно предполагал, что помимо примерки костюмов и ознакомления со сценарием необходимо, чтоб Джинхо мог приступить к съемкам на правах нового актера, но кажется мальчик разделял настроение сестры. Да и вообще, на первый взгляд он был куда серьезнее и… взрослее, чем Акио. Макс так рьяно приглашал их, практически затаскивая в кабинет и усаживая в свободные кресла, что Юхею по старой памяти от встречи с Сой Фон показалось, что еще немного – и собранная любящая конкретику девушка прервет его словоизвержение и напрямую спросит, каковы по плану дальнейшие действия Джина, чтоб скоординировать этот план со своей непосредственной работой. Но к счастью Сандшилд все-таки перешел к плану, поназадавал мальчику кучу вопросов, и нужных, и явно приходящих в голову в процессе, а затем резко переключился на его сестру, решив оставить Джинхо Юхею и увести девушку для отдельной беседы.
Насколько Макс впечатлял людей – можно было снимать скрытой камерой. В его буре эмоций, слов, восторгов, идей и мельтешения по всему кабинету в процессе разговора собеседники порой тонули и терялись. Юхея ничуть не удивило, что первой реакцией Джина было искреннее и непосредственное «охренеть» - оно читалось на лицах многих, впервые столкнувшихся с Сандшилдом, просто выражали все это по-разному. Учитывая, что Макс в тот момент успел еще раз протопотать мимо и принести им кофе, вопрос был ожидаемым.
- Почти, - коротко и спокойно откликнулся Юхей. – Со временем к этому привыкаешь.
Он мог понять удивление и растерянность от впечатления о Максе, как и о себе самом, потому что не все люди знали о его внесъемочном характере. Впрочем, после Макса Джина кажется уже ничем было не удивить.
- Рад знакомству, - Юхей не поднимался с кресла, но чуть выпрямился и вежливо кивнул в ответ. – Конечно, сейчас моя задача именно в том, чтоб объяснить тебе все что нужно и помочь здесь освоиться.
Назовет ли Джин его на «ты» или на «вы» Юхею было по большому счету все равно, их знакомство и дальнейшая совместная работа должны пройти удачно для съемок фильма и затеи полиции, и мальчик должен был остаться цел и невредим и максимально вжиться в роли и своего персонажа по фильму, и актера – ведь для него тут все будет в новинку. Остальные детали имели куда меньшее значение.
- Да, она довольно интересна, - кивнул Юхей, когда Джин спросил про задумку фильма. – И сама идея, и то, как она воплотится в нашей версии.
Ремейк и правда имел шансы не уступить первоначальной версии, тут все конечно зависело от работы актеров и режиссера, но сюжет Юхей при прочтении счел неплохой заявкой на конкуренцию с голливудским оригиналом. Впрочем, кое-что еще он успел уловить в вопросе Джина. Тому словно бы хотелось начать разговор, но он пока не знал, с чего, и явно еще выбирал, прощупывая почву и ища интересующие и Юхея темы. И кажется резонно решил, что абстрактно поговорить о фильме они еще при желании успеют, и сейчас их главная задача скорее чем-то схожа с задачей его сестры, которая теперь билась в соседних кабинетах с безудержным Сандшилдом – познакомиться, вникнуть в ситуацию и понять дальнейший план действий. То, что мальчик вообще заговорил первым, Юхею понравилось – ведь Джин выбрал наверное самую верную тактику, сперва решив озвучить то что есть, а потом узнать, чего от него хотят.
- Пока это действительно лучше, чем зачитывать сценарий, - согласился он. – То, что ты занимался боевыми искусствами, твой плюс – некоторые моменты съемок требуют хоть какой-то физической подготовки, без опыта такого рода было бы сложнее. Но уверен, внимательно слушая режиссера и не боясь действовать, ты справишься. В любом случае и он, и я, и вся съемочная группа всегда ответит на любые вопросы и поможет, если это понадобится. Кстати, как тебе самому идея ремейка «Призрачного гонщика»?
От этого во многом зависело то, насколько Джин справится с ролью актера. Такое сочетание звучало странно, но то, будет ли для мальчика ролью это вынужденное актерство с приоритетом поимки преступника, или он вживется в предложенный образ по-настоящему, во многом зависело и от его отношения к фильму и его персонажу. Профессиональный актер умеет справляться с неприятием каких-либо аспектов работы и вживаться в образ, начинающий может на этом запнуться, а Джин актером не был вовсе. Но опять же – объяснить и помочь Юхей был готов в любом случае, для него это был бы тоже своего рода дополнительный опыт. Что касается Джина – уже пообщавшись за время своей карьеры в кино со многими новичками и не только, Юхей мог навскидку сказать, что действительно верит, что у мальчика все получится, главное направлять его где нужно, и, что тоже важно, при случае не гасить инициативу. Касательно второй цели его присутствия – Джин был настроен довольно решительно.
- Что касается преступника, - Юхей на секунду задумался, переведя взгляд на стоящую теперь возле него на столе чашку кофе, и потянулся к ней – вот кофе он сегодня как раз не выпил, в этом плане суета Макса оказалась к месту. – Да, и если он себя проявит и все случившееся не череда роковых совпадений – на этот раз мы более подготовлены.
Существует ли преступник на самом деле, или совпадений оказалось слишком много, Каска не знал, но вмешательство полиции в любом случае пойдет на пользу – если и есть здесь какая-то тайна, лучше выяснить все, чем списывать на те же злые силы. «Знает ли он про слухи о нечистой силе на площадке?» - подумал актер, наблюдая за мальчиком и делая глоток кофе. Хотя если даже узнает – учитывая, в какой семье рос Джин, и судя по тому, что мальчик был довольно серьезным и не пугливым, он вряд ли станет опасаться мистики.

То, что людям тяжело начинать с ним общение, не было для Юхея чем-то новым и необычным. Контраст между тем, как он вел себя на съемочной площадке после команды «мотор», и тем, каким был в жизни, и правда разительный. Это удобно отсеивало тех, поддерживать контакт с кем так или иначе было бы трудно. Даже несмотря на его популярность, многие чувствовали себя неловко в обществе совершенно безэмоционального человека и ограничивались деловыми темами. Это было плюсом: Юхею и так хватало излишнего внимания. Если Джин окажется из тех, кто не сможет приноровиться к его реальному характеру – значит, так тому и быть. Пока актер, наблюдая за мальчиком, отмечал некоторые черты и особенности, складывая и для себя самого новый образ, ведь он тоже видел его впервые в жизни. Джин был очень… непосредственным и живым. То, как мальчик отвечал, и что он говорил, подсказывало, что он как раз из тех, кто, если контакта не получится, ограничился бы разговорами чисто по делу, не став играть несуществующую симпатию. Он явно был не из тех детей, которые стараются говорить со взрослыми на взрослые темы как можно больше и громче либо чтоб почувствовать себя большим и свое мнение значимым и важным, либо в попытке показать свой кругозор и выделиться, порой произнося слова, значение которых сами не понимают. Джин говорил о том, что понимал и чем интересовался, при этом его решение начать с разговора, а не с заученного текста, уже было плюсом в оценке кандидата на роль. Такой не будет пытаться вылезти из кожи вон на площадке просто чтоб покрасоваться и пощеголять своими способностями, станет слушаться и режиссера, и полицейских, ведь с обеими сторонами им предстоит сотрудничать в ближайшее время. Про прежнего мальчика-актера Каска с уверенностью мог сказать, что тот был целиком и полностью ведомым – он делал только то, что ему говорили. В Джине же уже сейчас можно было угадать способность когда надо думать своей головой. Даже если учесть, что кто-нибудь мог подсказать ему, с чего начинать разговор и с актером, и с остальными значимыми на съемках лицами, далее он должен был бы ориентироваться сам, и пока неплохо ориентировался, несмотря на то, что каменное лицо Юхея было для него нечитаемым в плане эмоций и ему явно было неуютно от этого.
Когда мальчик не очень уверенно начал говорить про главного персонажа и фильма – и комиксов, Юхей не стал торопить, и просто кивнул, понимая, что тот еще собирается с мыслями. И получил в итоге довольно полный ответ.
- Надо же, выходит тебе повезло – шанс попасть в фильм именно о нем. Он действительно интересный персонаж, - вновь кивнул, соглашаясь, актер. – И, насколько я знаю, даже для многообразия героев американских комиксов нетипичен, за счет потусторонней составляющей. Которая все же не отнимает у него человеческую. Хотя кажется Призрачным Гонщиком побывал за время выпуска комикса не один человек?
Юхей не знал абсолютно всю историю, его лично касалась сценарная, и чтоб разобраться в образе он основывался на сочетании сценарных обстоятельств и каноничных способностей героя. Скорее всего Джин читал историю с начала и зажегся именно от первого в печати образа. Впечатления Джина довольно были осознанными и осмысленными, он не ограничивается детским эмоциональным «круто» в отношении всего, ему нравится не просто образ, а стоящая за ним история, типаж и характер, кроме того – начать учить английский из-за какого угодно произведения значит действительно сильно им впечатлиться. Но конечно без «круто» тоже не обошлось. «Интересно, Макс уже договорился выпускать значки и наклейки с черепом и цепями?» - на самом-то деле без интереса, просто вскользь подумал актер, делая еще глоток кофе и наблюдая за мальчиком.
- Ты прав, сейчас возможностей сделать спецэффекты реалистичными куда больше, как и учесть недочеты предыдущих версий. Хотя с комиксом я знакомился в большей степени ради образа персонажа, чем ради сюжета, и в чем различия с фильмом мне уследить трудно. Но обычно даже фанаты могут оценить отступления от первоисточника, при достойном сюжете и хорошей съемке.
Ему самому при прочтении показалось что их версия на бумаге выглядит ничуть не хуже уже имеющейся американской. А учитывая, кто из режиссеров взялся за воплощение – Каска был уверен, что фильм как минимум не разочарует публику. Звездной болезнью он не страдал, это мнение было основано скорее на опыте.
Позиция Джина относительно всего происходящего ему нравилась. Тот готов был помочь как угодно, понимая важность не только роли – но и не менее значимой цели, поимки преступника. Если таковой все же имеется. Каска снова кивнул, опустив руки с еще зажатой в них чашкой кофе себе на колени. Половины оказалось пока достаточно, кофе всегда помогал сконцентрироваться и собраться с мыслями. Хотя по виду его и не скажешь, что в его настрое что-то там менялось – взгляд и выражение лица оставались непроницаемыми.
- Нам бы тоже, - кивнул актер, имея в виду всех, для кого происходящее на съемках фильма грозило чем бы то ни было. – Но думаю, мы справимся с обеими задачами.
Могло показаться, что по поводу роли он делает вывод довольно скоро. Но за время работы с множеством актеров, опытных и начинающих, Юхей уже мог определить по короткому разговору, подходит ли человек на ту или иную роль. В случае начинающих так, с профессионалами стоило бы переформулировать – подходит ли роль человеку. Но сейчас он видел перед собой живого и смышленого мальчика, которому не составит труда прислушаться к советам, если у него что-то не будет получаться. А насчет того, не пропадет ли эта живость и открытость перед камерами… что-то подсказывало, что нет, особенно если не просто направить, но еще и поддержать юного актера.
Вопрос Джина по поводу совпадений невольно заставил припомнить их все. Впрочем, прежде чем уходить в размышления, Каска предложил:
- Если тебе удобнее звать меня на «ты», то так и зови, я не против.
А затем задумчиво опустил взгляд и некоторое время молчал, ему почему-то не хотелось отмахиваться от темы о предлагать оставить это полиции и сестре Джина. Могла ли та попросить брата исподволь разузнавать то, что можно узнать только непосредственно участвуя в процессе съемок? Могла конечно, но сейчас дело было не в этом.
- Сказать по правде, если это и совпадения – их стало слишком много, - ответил Юхей, снова встречаясь взглядом с Джином. – Бывают в работе неудачные дни или целые съемочные сезоны, но не всегда это приводит к чьей-то смерти. Вопрос в том, какова в таком случае цель: конкретный ли человек, или весь съемочный процесс. Затрудняюсь предположить, кому именно это может быть нужно, но теперь, учитывая произошедшее, есть смысл подумать и об этом.
Именно с такими просьбами обращалась полиция ко всем, кто так или иначе мог что-то знать или даже быть непосредственной целью предполагаемого преступника. Насолить режиссеру, актерам или Максу, загубить фильм, прервав их работу – чем не мотив?
- Поговаривают конечно и о какой-то мистике, - добавил Юхей, еще секунду подумав. – Хотя на мой взгляд все равно должна быть более реальная причина.
Он не был суеверен, как некоторые актеры, и основывался больше на логике, которая подсказывала, что мистики в жизни все же меньше, чем человеческой зависти и злобы. Хотя, кто знает.

Юхею вовсе не казалось, что Джин говорит что-то специально надуманное, чтоб показаться заинтересованным, что он подлизывается или говорит лишнее. Скорее наоборот, он сам чувствовал, что его манера общения вводит открытого и прямо выражающего все мысли и эмоции мальчика в ступор. Тот разгонялся, пытаясь передать свои мысли – и невольно терялся, натыкаясь на стеклянный взгляд актера, ерзал на стуле, пытался занять руки и вообще заполнить время глотком кофе – в итоге выпивая его почти залпом. Это становилось все более заметно, чем дальше заходил разговор о съемках, тематике и герое фильма (небезразличном мальчику, который готов был с жаром говорить о нем, и по сути готов был бы делать это и дальше, если бы его поддержали таким же эмоциональным накалом). Но увы, во-первых это был как раз он-настоящий, и играть кого-то во время первого знакомства Юхей не планировал. Если начинать с игры – потом можно и вовсе не сконтачить. А во-вторых сам он неудобства не чувствовал, и попытался сократить между ними дистанцию, разрешив перейти на «ты», просто сделав условно очередной шаг навстречу  - он уже понимал, что на роль мальчика утвердят, так почему бы и нет? И Джин явно вздохнул с облегчением.
Когда мальчик заговорил, а точнее – просто взорвался эмоциональной тирадой, Юхей только чуть поднял голову, внимательно – но с тем же выражением лица слушая его. «Интересно, сколько человек из всех моих знакомых имели когда-либо желание вот  так же выплеснуть мне в лицо свое непонимание… точнее даже негодование?» – мелькнула мысль у актера. Он конечно мог заметить такое желание за собеседниками, но прежде, видимо из-за чрезмерной привязанности к этикету и сдержанности, мало кто это делал. Он снова дал Джину сначала полностью высказаться, и, когда тот снова сел, кажется уже опустошенный, Юхей спокойно протянул руку к столу, устанавливая на нем свою почти пустую чашку.
- Что касается роли – уверен, ты ее получишь, - произнес он, решив начать с самого важного. Вряд ли для Джина эмоциональная отмороженность пусть даже теперь коллеги по съемкам имела большее значение, чем сам факт участия в съемках. – Макс хотел узнать мое мнение, и я вижу, что ты справишься: желание и некоторая подготовка у тебя есть, ты заинтересован, умеешь слушать и сможешь в процессе учиться тому, с чем поначалу могут возникнуть трудности. И, как я уже говорил, я помогу всем, что будет в моих силах.
Юхей говорил без сомнений, он уже понимал, что лучшей кандидатуры, сочетающей в себе и задатки актера, увлеченного фильмом, и, к тому же, рьяное желание помочь следствию, им не найти. И все, что в его силах, он сделает не только чтоб помочь мальчику освоиться. Макс доверял его чутью и в том, что его слово имеет вес и для Сандшилда, и для всех со стороны съемочной группы, актер не сомневался. А уж полиция сама привела Джина, так что…
- А касательно меня, - сделав небольшую паузу, за которую его взгляд скользнул по комнате, наткнувшись на плакат к фильму – тот самый, на котором его лицо было вовсе не каменным – а потом снова вернулся к Джину, оставшись таким же непроницаемым, как и прежде. – У меня редко возникают неразрешимые проблемы с общением, большинство людей просто привыкают. Да, с точки зрения человека с нормальным эмоциональным диапазоном, это странно и не нормально, не всем удобно сохранять такое общение надолго. Но это уже выбор собеседника, - Юхей задумался еще на секунду, а потом добавил. – Впрочем, то, что ты сказал все это, определенно большой плюс. Куда хуже, когда стараешься играть то, чего нет, по жизни.
«Вдруг и ты привыкнешь», - подумал актер, наблюдая за реакцией Джина. Углубляться в подробности того, что он и правда считай практически машина, робот (ну, условно говоря), Юхей пока не хотел. Если у мальчика возникнут вопросы – он ответит.

При полной нечитаемости мыслей через эмоции и реакции собеседника – неудивительно, что результат этого своеобразного собеседования оставался для Джина тайной до последнего, хотя Юхей на его месте не думал бы о полном провале. Наверное, у мальчика были свои представления о том, как «правильно» себя вести, но то, что он, а может и еще некоторые, сочли бы некорректным или слишком грубым, для Юхея было скорее просто дополнительной информацией, помогающей понять его характер – но не накладывающей какой-то негативный отпечаток на впечатление о мальчике. И хорошо, что от понятия «правильного» тот все же отступил. На его вежливый поклон актер в свою очередь снова ответил кивком, чуть выпрямившись и склонив голову. Сам он не чувствовал неловкости от того, что та часть разговора, что касалась дела, подошла к концу. Если пауза затянется – он предложит Джину пройтись по павильону съемочной площадки, на которой им предстоит работать в ближайшее время, заодно проведать, не замучил ли Макс его сестру своим бурным изложением перспектив и предложений. Если даже нет и разговор за дверями продолжается, Юхей сомневался, что Джину провели экскурсию по площадке именно в нормальном понимании этого слова, а не в формате поводить по кабинетам, мельком тыкая пальцем в разные двери, коридоры и павильоны, и говоря, что если все будет по плану, то Джин сюда еще вернется. Сам актер приехал сюда сегодня, как оказалось, именно ради Джина – так почему бы не познакомить его с местом и людьми, чтоб мальчику не было неуютно в совершенно новой обстановке. Впрочем, Юхей был уверен, что тот скоро освоится.
И он был совершенно не против рассказать мальчику кое-что и о себе. Порой людям хватало списка его фильмов и недоуменного «ух ты, не ожидал что в реальности ты такой», но если Джину этого недостаточно и он подходит к знакомству не формально и для вида вежливо, а хочет понять, с кем ему предстоит общаться – почему бы и нет. Это хорошо. Всего на несколько секунд задумавшись над его вопросами, Юхей опустил руки на подлокотники кресла. Почему-то вспомнилось, как Сандшилд готов был возить это кресло вместе с ним по кабинету ради тог, чтоб показать плакат. Хорошо, что разговор с Джином проходит в его отсутствие, при энергичном Максе все было бы иначе. Не факт что хуже в плане результата (того, который нужен был самому Максу), но возможно… чуть поверхностнее.
- В том, что порой актеры играют себя, ты отчасти прав. Даже учитывая, что обычно роль требует стать другим человеком, каждый вкладывает в нее частичку себя, и одну и ту же двое могут сыграть по-разному, при этом оба попасть в точку и создать блестящий образ. Это… - Юхей на секунду задумался, подбирая слово. Для любого человека лучше всего подошло бы «интересно», но это не был бы ответ на вопрос каково это для него самого. - …своего рода шанс, прожить не одну жизнь, а множество, пусть даже по факту это игра – она может быть достоверной только если ты сам поверишь в свое перевоплощение. И даже если в реальности ты совсем другой. Особенно если другой, - актер сделал небольшую паузу, мысленно возвращаясь к тому, с чего начинал сам. – Для меня это как раз такой шанс. Что касается того, какой я вне съемок… да, сколько я себя помню, так и было всегда. Я понимаю, что отличаюсь от большинства людей, но это правда не доставляет неудобств, ни сейчас, ни прежде.
Отличается – слабо сказано. Но говорить мальчику все, что об этом думает, Юхей конечно не собирался. Это вообще не имело смысла, потому что сам он никогда не переживал и не расстраивался, его умения говорить всегда хватало для того, чтоб его понимали, а наблюдательности – чтоб он сам понимал то, что не мог почувствовать. А люди, которые были ему дороги, любили его таким, каким он был, и что самое важное – не старались докопаться до истоков этой особенности или изменить его. Это в любом случае было бы бесполезно, но помимо прочего – просто прекрасно, что они этого не делали.
Помимо всего этого у Каски, пока он отвечал Джину, возникла еще одна мысль.
- Скажи, - обратился он к мальчику, - а до этого стечения обстоятельств, до того, как появилась сама идея попробовать на эту роль тебя, ты думал о чем-то подобном? О том, что хотел бы в будущем сниматься в кино?
Этот вопрос был не случаен. Ведь сам Юхей попал в кино, можно сказать, по счастливому стечению обстоятельств. Это не исключало того, что чтоб оправдать этот шанс пришлось много работать, но сам шанс ведь выпал действительно случайно. Просто вовремя. В жизни вообще многое бывает именно так.

Кажется, Джин был куда более заинтересован сейчас тем, как ведет себя актер, нежели обсуждением своих планов на будущее. Юхею показалось, что мальчик вообще с трудом отвлекся от своих размышлений, чудом уловив вопрос. Хотя все же ответил. Что ж, сам Юхей выбрал профессию несколько специфичную, в успех в которой поначалу не очень верили его родители (до того, как первый раз увидели его в деле), да и нежелание заниматься тем, к чему душа не лежит, было ему понятно. Он такого никогда не испытывал, все прошло как-то гладко и само собой, его судьба нашла его без долгого тернистого пути осмысления, что он не на своем месте, что надо искать свой путь и менять нечто в жизни. Но он мог представить, что чувствует человек, не желающий потратить много лет на обучение делу, которое будет висеть гирей на шее. Джин и с виду казался тем, кто предпочитает действовать здесь и сейчас, не тяготеет к кропотливой и скучной работе и отдает предпочтение сразу практике.
Знай Юхей, о чем думал Джин все это время – наверное даже ему эта догадка показалась бы интересной. Ничего удивительного в ней не было, она была довольно закономерна, особенно если учесть, кем работают родственники мальчика, и то, что сам он довольно смышленый и взрослый для своих лет. Но если его сестра уже показала при недавнем разговоре с актером, что относится к его странности с подозрением, то Джин пока больше просто удивлялся. Пока.
На ответ мальчика актер просто кивнул:
- Что ж, у тебя все впереди, есть время понять, кем ты хочешь стать. Главное чтоб работа была по душе, как-никак это твоя жизнь.
В том, чтоб менять род деятельности после нескольких лет работы в кафе или магазине, Юхей не видел ничего плохого, как и в том, чтоб остаться продавцом или строителем. Не будь у него самого предрасположенности к актерству, он выбрал бы то, что не вызывает желания уснуть за компьютером или свалиться от усталости после какой-нибудь трудовой смены. В том, что он непременно выбрал бы то, что приносило бы удовлетворение (насколько оно возможно в его случае) и деньги, он не сомневался, и был уверен, что Джин тоже поймет со временем, какая профессия годится только на роль временной, а какую он хочет освоить как постоянную.
Он снова немного задумался над вопросом мальчика, скользнув взглядом по столу Макса, на котором царил творческий беспорядок.
- Проще наверное было бы не мне, - произнес Юхей, ловя себя на том, что пытается вспомнить, делал ли так когда-то. Ради эксперимента – делал, надевая маску чтобы чего-то добиться – тоже, но намеренно пытаясь быть таким, как все… нет. – Меня вполне устраивает и то, как все обстоит сейчас. Я не чувствую себя чем-то обделенным, и то, как на меня порой реагируют, не доставляет мне неудобств. Люди, которые для меня действительно важны, принимают меня таким, какой я есть, - «А кто не принимает – ну что ж, значит просто не мой человек», - мысленно закончил он. Еще секунду подумал, а потом глянул на Джина. – Помимо прочего, от всего когда-то устаешь. Порой мне приходилось, скажем так, входить в роль вне съемок, но это никогда не длилось дольше одного эпизодичного случая. Я никогда не пробовал играть какую-то роль круглые сутки в течении нескольких дней или недель подряд, но подозреваю, что это неизбежно расходовало бы больше моих сил. Если бы эмоциональный человек долгое время должен был сдерживаться и давить в себе эмоции, произошло бы нечто подобное. Правда в последнем случае усталость наступит быстрее, потому что помимо прочего в нем будут копиться нереализованные эмоции, но ситуации все же схожи.
Сказать по правде – до поры, пока его не переставали понимать и пока это не мешало работе, Юхею было искренне глубоко и от души безразлично, что он заставляет людей ежиться и смущаться, когда они встречают его бесстрастный зеркальный взгляд. Однажды ему пришлось пройти пробы досрочно, когда во время знакомства с одним из режиссеров тот просто не поверил, что обычное состояние актера – не розыгрыш, а затем – что у актера точно все в порядке и он сможет пробоваться на роль. Убедился он только когда Юхей вышел «на минуточку» и вернулся уже другим человеком. Позже у них с режиссером состоялся примерно такой же, как сейчас с Джином, разговор, впрочем мальчик сейчас вел себя куда более непосредственно, а режиссер так и остался слегка ошарашенным, причем кажется это впечатление уже не изменится. «А если бы я проделал такой же фокус перед ним?» - спонтанно подумалось актеру, пока он смотрел на своего нового молодого коллегу. Варианта было два: человек в таком случае либо улыбался и говорил «ну надо же, вот теперь вы узнаваемы», либо окончательно убеждался, что у Юхея точно что-то с головой. Сам актер считал, что испуг и уверенность, что у него не все в порядке – очень закономерная и объяснимая реакция со стороны адекватного человека, успевшего раскусить его суть – и вдруг видящего сидящую как влитую маску. И уже то, что Джин не стесняется говорить в открытую о том, что обычное состояние Юхея не является нормальным, говорило в пользу того, что он-то как раз из числа адекватных и честных.
- А тебе самому это все кажется странным, или это уже чуть больше чем странность и вызывает дискомфорт? – спросил он. И подумал, что в скором времени, если сестра Джина и Макс не вернутся, лучше и правда выйти прогуляться по площадке. А то при учете, что он умеет сидеть во время беседы как говорящая кукла, совершающая максимум пару движений головой и руками, это не может не вызвать у периодически ерзающего на стуле и вскакивающего с места Джина этого самого дискомфорта. Но если бы в самом начале их встречи он задумался, представиться Джину настоящим, или в маске, все равно вряд ли предпочел бы последнее.

С одной стороны практичность и обдуманность выбора Джина были похвальны, многие взрослые хотели бы, чтоб их дети своим умом доходили до таких вещей, так же уважали и заботились о своей семье. С другой – Юхей понимал, что не всем удается найти работу мечты, и под занятием, которое будет по душе, имел в виду нечто реальное, то, что может найти каждый – профессию, в которой человеку будет достаточно интересно, чтоб не опротиветь своим однообразием на второй день, и которая не будет вызывать категорического неприятия. Впрочем, он имел об этом представление только примерное – он сам нашел свое место в жизни довольно быстро, не жалел, не пытался представить себя на другом месте. Ему это могло пригодиться разве что когда он вживался в роли, но там другое – то ведь был уже не он, а те, кого он играл. По жизни Юхею это не было нужно. А Джин был достаточно уверенным и целеустремленным, чтоб добиться своей цели, и, судя по всему, мог определить на что способен.
- Что ж, главное знать, чего хочешь, - произнес Юхей. – В твоем возрасте многие полагаются на других, но ты уже думаешь о том времени, когда семья сможет полагаться на тебя.
Мальчик несомненно все еще находил его поведение странным и не очень-то для себя понятным. Хотя то, что он задавал вопросы, пытался вникнуть в то, чего не понимал, позволяло делать выводы, что ему интересно и небезразлично, а то, что отвечал честно, раз за разом становилось плюсом их разговора. Юхей признаться даже не предполагал до его слов, что мальчику все это могло показаться розыгрышем. Хотя мысль была очень логичной, даже если учесть, что актер чуть перефразировал бы ее, случись ему самому строить такую догадку. Его манера общения была специфичной, а это их первая встреча, к тому же – от нее зависело многое, и организаторы, чисто теоретически, вполне могли придумать для новичка вступительное испытание и посмотреть, как он отреагирует. Правда это был бы скорее экзамен на уверенность, умение приспосабливаться к обстоятельствам и… наверное, на импровизацию. В любом случае, то, что они друг друга поняли и, по словам Джина, странность поведения Каски не действовала угнетающе, было хорошим результатом. Куда хуже было бы столкнуться уже на площадке и в течении какого-то времени держать в неведении мальчика, несомненно заметившего бы разницу между Юхеем в кадре – и тем, кем он становился после окончания съемочного дня.
- Конечно, - кивнул актер, когда мальчик пояснил, что имеет в виду под словом «говорить» в данном контексте. – Не думаю что ты сделаешь что-то не так в нашем личном общении, лучшим моментом это сделать была наша первая беседа, но думаю она прошла как нельзя лучше. Но если мне будет что сказать - я конечно скажу это так, чтоб тебе было понятно.
Просьба была очень к месту относительно работы или же общения с некоторыми из съемочной группы. Один Макс стоил того, чтоб порой напоминать недавно познакомившемуся с ним человеку простую вещь, которую все же стоит озвучивать, когда тот находится на пике активности – «это нормально». Иногда и ради того, чтоб неподготовленный собеседник не растерялся, что ему делать, когда его только что спросили, потом предложили, потом снова спросили, начали что-то объяснять, прервались на восторг, и вроде бы уже не ждут ответов, а тебе все равно неловко и ты не понимаешь, сколько из вопросов были риторическими.
- Кстати, - начал Юхей, чуть подавшись вперед в своем кресле, когда в разговоре образовалась небольшая пауза, - ты уже видел съемочную площадку? Думаю, когда вас с сестрой провожали сюда, путь не коснулся павильона. Я думаю, мы можем продолжить нашу беседу небольшой экскурсией, - предложил он. – Заодно посмотреть, не пора ли спасать твою сестру от Макса.
Порой у него тоже получалось шутить, хотя по нему и не скажешь. Он конечно не подшучивал, скорее констатировал забавные факты. Сейчас, когда они обсудили все, что касалось их дела - съемок, и познакомились, вполне закономерным было бы немного соориентировать Джина на местности. Скорее всего мальчику будет приятнее самому найти дорогу до павильона в первый съемочный день. Каска сомневался, что у него будут какие-то провожатые и сестра поведет его от порога до порога.