• Время: ~20:00-21:00
• Погода: пасмурно, ветер
• Внешний вид: черная удлиненная кожанка, черная рубашка, черные брюки; черный галстук
• Состояние: спокойное
• Инвентарь: пистолет, деньги

Еще утром Уайту показалось, что на улице стоит туман. Правда, только показалось, а других аналогий с Лондоном он, увы, не находил.
О встрече он помнил хорошо и был не намерен опаздывать: может, это шаблонная педантичность англичан, а может и просто личный интерес. Конечно же ему было интересно, и на то было много причин, но одна из них и самая яркая — простое удовольствие от посещения своих «владений».
Странно, но с исчезновением Ямато, не прошло и года, ему стало тоскливо. Или даже одиноко. Ранее он мог обвинить мужчину и в его грехах, и в своих, раньше он хотя бы вымещал ненависть на ком-то конкретном, а сейчас он просто не знал, куда направить свою злость, на ум приходило, что «виноваты японцы» — но это даже для Уайта было слишком глупо. Хотя, естественно, он собирался ненавидеть их, но до киданий на случайных прохожих, как правило, не доходило. Иногда Артур ловил себя на мысли, что стал бы неплохим маньяком и это бы здорово поспособствовало его душевному равновесию.
На склад он пришел еще за час. Было прохладно даже для апреля, но и время суток располагало. Почти вечер, довольно тихий вечер, но иногда отдельные порывы ветра сильно проходили по земле, взметая налетевшие листья, мусор… Он не так часто бывал на этом складе и его благоустройством, обычно, занимался «отец», конечно же советуясь с наследником, а тот милостиво кивал на любое предложение. Несмотря на это Уильям прошел без проблем, хотя рассчитывал напророться на какую-нибудь сигнализацию или «введите код». За день он приходил сюда уже третий раз, и успел вдоволь наиграться с пистолетами, даже с пулями, но каждый раз хотелось еще, это что-то, похожее на зависимость.
В складе было полутемно, включенный свет создавал какое-то неприятное ощущение, слишком ярким, что ли, был, после сумрака улицы. Поэтому, когда Уайт приходил сюда, он предпочитал слабый прожектор в углу, освещающий не так много, но более густым и приятным освщением. У стены стоял длинный стол, на котором постоянно лежали или новые поставки пуль, или просто распакованные, разбросанные экземпляры. А сегодня там было еще и вино. Открытое только сегодня утром, и еще пара бокалов — вдруг званый гость решит выпить? Уайт пил утром, пил и сейчас, грустно думал стать алкоголиком и катал оружие по столу. Наверное, примерно в это время информатор должен прийти? Стоило бы зажечь общий свет, но Артур не торопился.

Muse – Butterflies and Hurricanes

Да, тут было пустынно, а забор вокруг территории был настолько огромным, что не создавал никакого ощущения контроля и безопасности. Насколько он знал, рядом с большинством складов людей сейчас не было, но когда шел Уайт, он слышал приглушенный говор и смех откуда-то со стороны, значит, не так уж безлюдно. Ближе к ночи тут точно не останется людей, или останутся исключительно подозрительные и темные личности.
Открывшаяся дверь впустила холод, оказывается, в этих стенах еще тепло, а не как там, снаружи, тут хотя бы нет ветра, но порывы иногда били по крыше и та жалобно, мрачновато отзывалась глухими стонами. Почти как в фильмах ужасов. И сейчас, когда в пустоте раздался скрип двери, Артур более резко, чем обычно, обернулся. Темнота мешала разобрать силуэт, но по голосу он понял, что это тот самый ожидаемый гость, и невольно улыбнулся. Расположение духа позволяло, сегодня он был, возможно, благодаря алкоголю, на редкость радостным.
— Доброго вечера, сколько часов, сколько минут! — Он почти рассмеялся, но смех скрылся в улыбке. — Почти так. Я сюда до этого времени редко когда приходил, даже не знаю, почему. Пустынно, правда?
Его взгляд сначала быстро пробежался по пришедшему, а затем вернулся к прожектору, отбрасывающему смутные тени на стены и погружающий остальную часть помещения в мрак. Подумав, он щелкнул пальцами, указывая на другой стул и немо приглашая присесть. Стульев тут было достаточно. Он не знал, откуда именно Ямато их приволок, но на них можно было не только сидеть, но и стрелять из положения лежа, перевернув и подставив в виде неплохой опоры.
— Я уже отпраздновал вчера, так что только посмотри, как тут прелестно! Я романтик, не правда ли? Знал, что тебе понравится темнота, холод и завывания ветра снаружи. — Он многозначительно пододвинул в его сторону второй стакан. — Злая шутка жизнь, я мечтал об брюнеточке, а сбылся брюнет, к тому же японец. Где же справедливость в этом мире? — Уильям говорил беззлобно, усмехаясь, вообще, вино еще больше развязало его и без того развязанный язык. — А вот, кстати, те самые образцы, — встав, он подошел к ящику, достал парочку пистолетов и довольно небрежно кинул их на стол, чуть не задев собственный бокал, вино в котором угрожающе билось о стенки. — Если вдруг вздумаешь убивать меня, бери этот пистолет, — и он с не угасающей веселой улыбкой указал на еще один экземпляр, лежавший чуть в стороне. — Он исправен, а эти могут либо не сняться с предохранителя, либо разорвать тебе руку.

— Если взглянуть на нас, то роль маньяка тебе подходит гораздо больше. Хах, да… Интересно, убийцы когда-нибудь выбирали свои логова по фильмам? Было бы забавно, если это так. Еще больше меня интересует, убивали ли в стенах этого здания кого-то. Хоть когда-нибудь.
Он обернулся, услышав, как ему показалось, шорох, но тут же убедился, что ему показалось, и повернулся, качая головой и ухмыляясь собственной паранойе. Артур точно помнил, как включал свет по всему зданию, он так же помнил, что никого тут не было. Определенно. Ветер и немного воображения могли создать незабываемую картину, а разум Уайта странным образом поддавался этому соблазну и он вполне так ясно видел Что-то, сидящее, стоящее, летящее, затем сам же руша свои фантазии и мысленно смеясь над ними.
— Благодарю, теперь буду знать, куда водить пассий и шлюх. Ты не любишь вино? — Уильям окинул взглядом второй стакан, но не стал настаивать и не пытался уговаривать, катая пули по столу.
Ветер еще разок угрожающе бахну по крыше, затем все умолкло, повисла странная, опять-таки, пугающая тишина, но вскоре завывания возобновились и Артур запахнул куртку, одной рукой обнимая себя за плечи и пытаясь таким образом согреться.
— Это да, но мне что-то катастрофически не везет, — он произнес это, не стараясь вложить в предложение какой-то глубокий смысл и ничуть не пытаясь углубиться в какую-нибудь риторическую или философскую сторону вопроса.
Артур усмехнулся, внимательно следя за руками информатора и не испытывая ни капли напряжения. Он был абсолютно уверен, что стрелять собеседник не станет, даже взял вино и, все так же не отрывая взгляда от пистолета, сделал короткий глоток, отставляя бокал в сторону.
Уильям никогда не стремился любить оружие ради убийства. Скорее, убийство было одним из вытекающих видов искусства, совершаемого с помощью оружия. Он никогда не пытался поправить человека, который говорит «спустить курок» и говорил так сам, он никогда не пытался объяснить, что глушитель почти не убирает звук при выстреле и гораздо больше толка от него в уменьшении отдачи. Он никогда не пытался показать что-то, что любит, другим людям, за исключением некоторых, потому что он не любил людей и считал оружие выше них всех.
— Если честно, я бы хотел еще немного пожить. Да, заряжен. Серьезно? Ты станешь стрелять в меня? — Он не проявлял особого беспокойства по этому поводу и встал, направляясь к углу с коробками и стульями. — Знаешь, гораздо лучше было бы, если бы ты стрелял экспансивными пулями. Эффект потрясающий. Знаешь, как их еще называют? Цветы смерти. Звучит прекрасно, не так ли? — Уильям был либо до глупости бесстрашен, либо глупо самоуверен, раз повернулся спиной к вооруженному. — Хочешь костер? Тут есть почти пустые коробки и стулья. Вряд ли Ямато они понадобятся.

— У тебя подозрительный видок, вот я — друго-оо-ое дело, — последнее слово Уайт протянул, подчеркивая незлобность сказанного.
Он ударил ногой коробку, затем пнул ее в сторону стены и по помещению разнесся глухой стук. Опустился на колено, медленно передвигая остальной хлам и сосредоточено ища что-то достаточно хлипкое, вроде плохо сколоченного коробочка. После недолгого поиска, в течение которого Уайт думал обнаружить парочку крыс, он вытянул достаточно расшатанный, встал, держа его в руках и будто бы задумываясь, а затем неожиданно бахнул им об пол. Отвалившиеся дощечки приглушенно проехали по поверхности, оценив «добычу», Артур решил, что маловато будет, и взял другой, но уже первый попавшийся коробок, и вновь ударил им об пол, тут же идя за откатившимся и снова бросая его об пол, ему это занятие начинало нравится, и на лице Уильяма не читалось совершенно ничего, он был расслаблен и увлечен.
— Спасибо за советы, ты сутенером не подрабатывал? — Вопрос был задан без особого энтузиазма, как бы между прочим. — «Дорогой номер в отеле», — передразнил Изаю Артур, — Какие вы, японцы, старомодно-традиционные, я ужасаюсь и даже спать предпочитаю с иностранцами. — Его взгляд был прикован к третьему коробку, который он уже не поднимал, а просто резко щелкал ногой о край, наблюдая, как вещица крутится в воздухе и падает обратно. Конечно, этот способ разбора на доски был более долгим, но это его не сильно волновало.
Поломав и третий, Артур принялся собирать сломанные дощечки, подходя ближе к столу и кидая их почти рядом с искусственным источником света. Немного полюбовавшись на свою работу и потирая руки, он задумчиво обшарил взглядом склад, думая, как бы так все это поджечь.
— И на этом спасибо, — Уильям усмехнулся, поворачиваясь к темноте и вздыхая. В голову не приходило ничего, а похлопав руками по карманам, понял, что не таскает с собой спички. — Ага, немного. Вряд ли я еще хотя бы пять лет протяну в Японии, скорее через месяц-год застрелюсь. — Артур пребывал в задумчивости по поводу костра и было трудно определить, говорит он серьезно или шутя, мимика оставалась скудной. — Ну и чего ты его положил? Стреляй.
Ничего лучше, чем пойти и найти живую душу снаружи, Уайт не придумал, даже не попытался поинтересоваться, есть ли чем разжечь костер у информатора. Пройдя к столу, Уильям не стал садиться, а, взяв бутылку, аккуратно протянул руку ко второму бокалу, ровно наливая вино в сосуд, тихо мурлыкая «Боже, храни королеву».
— Ха, наверное. Эти пули разворачиваются в теле жертвы и, собственно, ты представляешь, что происходит, а? Это весьма жестокий способ убийства и они, по сути, запрещены. Но когда «расцветут» это выглядит очень красиво, правда похоже на цветы.
— Я не знаю. — Просто ответил Уильям, пожимая плечами. — Если из оружия, то снайперки, но каждая из них стоит очень дорого. Даже брак я не стану продавать с большой убавкой.
Все еще раздумывая, идти за спичками или нет и чем можно огородить пламя, чтобы не устроить пожар, Артур поправил куртку, решив все же попробовать найти спички.
— Не волнуйся, в случае пожара я спасу тебя. — Он шутил, а это был хороший знак. — Итак, я уйду, но обещаю вернуться со спичками. Если ты боишься темноты или увидишь призрака, советую обнять прожектор и светить им во все. — Он хотел даже попрощаться, но подумал, что должен скоро прийти.
Стоя на улице, Артур ориентировался на голоса, которые слышал ранее, когда только пришел. Небо было темным и видно в темноте было плохо, а еще мешался сильный ветер. Он остановился и прислушался. Пару секунд все было тихо, но вскоре снова раздался смех и Уайт направился на него. Ничего особого не произошло, его не съели, не убили, даже не послали, он, более того, даже толком не понял, кто ему эти спички из всей компании одолжил и не понял, что эти люди тут вообще делают. Артур иногда был до безрассудности бесстрашен.
Вернулся он быстро, поход занял минут пять-семь, не больше, но теперь Уайт победоносно держал коробочек над головой, пройдя к столу, подкидывая его и ловя.
— Огонь прибыл, в моих руках могущество всего мира, а теперь подумай, как мне не спалить мой склад?

Конечно, Изая казался Артуру подозрительным, потому что он знал, чем информатор занимается. Если бы они не были знакомы, он бы вряд ли как-то выделил его среди общего потока людей. Обычный японец.
— На опыты? — Переспросил Артур и остановился, но больше спрашивать ничего не стал, замолчав.
Жестокости в этом человеке, видимо, гораздо больше, чем он считал, и даже его речь о «бедных японцах и терроризме» не сглаживали это впечатление. Пусть он, скорее всего, не проводил опыты сам, но явно этому способствовал. Артур редко издевался над кем-то, ему нравилось преимущественно убивать, другими словами — устранять, но он был садистом и прекрасно знал это, старался не сильно проявлять такую сторону своей натуры. От всего этого его отучал и отец, который не терпел проявлений своеволия в своем доме и был достаточно строгим, чтобы не позволять своему сыну вырасти серийным убийцей. Жалко, немного не успел воспитать и умер раньше, чем требовалось, хотя об этом Уильям нисколько не печалился.
— Я так и знал, — удовлетворительно кивнул Вильям сам себе. — В Америку… А знаешь, это неплохая мысль и я… — Артур не договорил, замолчав на некоторое время.
К нему на ум неожиданно пришла встреча, произошедшая вчера. Такая случайная, но от этого не менее приятная. Он подумал, что был, кажется, почти счастлив и что это все очень необычно. Конечно, он надеялся увидеть Каску еще раз, и упоминание о нем, возникшее из памяти, вызывало в Уайте несвойственную ему и удивительную, хоть и слабую, нежность. Из-за алкоголя воспоминания путались, но общий образ столь уютной, ничего не требующей компании остался, и это чертовски ласкало англичанину сердце. Пусть будет хоть что-то приятное.
— Нет, я не поеду в Америку. Пока что. Хотя бы ближайшие недели две не буду об этом задумываться. — Десяток секунд на его лице жила туманная улыбка, которая вскоре исчезла. — Нет, не нужно.
Разрушение коробок ему нравилось и он не хотел, чтобы ему помогали в таком увлекательном занятии.
— Боишься? — Сказано было без особых издевок, но Уайт ухмылялся. — Сомневаюсь, что тут хоть кто-нибудь решит вызвать полицию. Но ладно, дело твое.
Не будет же он уговаривать его пострелять, верно? Сейчас Артура больше волновал костер.
— Не имею ничего против, пусть покупают, мне-то что? — Он не стал перебивать информатора и даже послушал его рассуждения, время от времени ему нравилось его слушать. — Хорошо, подумаю и сделаю, обещаю.
Думать сейчас он не хотел, да и над предложением стоило хотя бы поразмыслить день. Или два. Посмотреть списки того, что имеется, и назначить предварительную стоимость. Он мог бы подумать над этим еще вчера, но вечер не позволил.
— Ты во мне сомневаешься? — Артур наигранно удивился и вздохнул. — Я же джентльмен, я вынесу тебя на руках и кину на землю. Положу. — Уильям снова подавил смех и последний раз с удовлетворением окинул глазами поломанные коробки.
Когда Уайт вернулся, то подумал, что тут, в стенах склада, гораздо теплее и без костра. Хотя бы не было ветра и этого мокрого, холодного воздуха. Против отобранных спичек он не имел ничего против и потер руки, пытаясь согреться, пристально наблюдая за действиями информатора и вскоре пламя отразилось в синих глазах, отчего он на время прищурился.
— Я вижу, ты мастер и каждый день балуешься кострами. — Он прошел к столу, с легкой руки наливая в бокал собеседника новую порцию вина, затем отходя к огню.
Сев на пол и скрестив ноги, Уильям несколько завороженно смотрел на горящие искорки, перекинув галстук через плечо, чтобы тот ненароком не загорелся.
— Так ты будешь стрелять?

Вполне возможно, что Артур был несколько невменяем, но с его точки зрения он мог отдавать себе отчет почти во всех ситуациях. Почти. Это небольшое «почти» иногда портило жизнь не только ему, но и окружающим. Он никогда не мог проследить цепочку своих мыслей, эмоций, чувств, когда убивал людей, к примеру. Он мог рассказывать об этом часами, но не говорить ничего конкретного, кидаясь шаблонными фразочками «и тут последний вдох…» Возможно, он чувствовал азарт или что-то подобное, но никогда не мог вспомнить такие моменты четко и ясно. Обычно вменяемые люди не убивают людей.
Уильям вслушивался в звук выстрелов и следил глазами за оружием с каким-то напряжением. Он отнюдь не считал информатора особенно разумным. Хотя, может, сказывалась обычная паранойя за свою жизнь.
— Неплохо. Молодец, — Уайт кивнул ему и тут же отвлекся на свои собственные размышления, которые крутились то вокруг ветра, то вокруг погоды на завтра, то вокруг костра.
Ему хотелось, чтобы было холодно и шел дождь, к примеру, но завтра, а не сегодня, когда он сидит и в странном здании, где царит полумрак. Как-то один человек сказал, что нытье — это национальный спорт, национальное искусство в Великобритании, и он был прав как никогда.
— Да, зато как красиво. Фейерверки тоже шумные, но их все любят, они всем нравятся.
Какую именно красоту в выстрелах находил Уайт, он объяснить так же не мог. Может, это был неосознанный рефлекс на «традиционные ценности», которые внушал ему с детства отец. Ко всем традиционным ценностям приучить его он, увы, не смог.
— Да. Ты же любишь людей, они такие уникальные, такие прямо необычные, аж семь миллиардов штук. И тут — на опыты. Забавно. Ты практически убийца.
Англичанин на некоторое время задумался, прикидывая, что еще у него есть.
— Не знаю. У меня достаточно разных убивающих вещей, но я не уверен, что они тут есть. Я… Нечасто тут бываю. К тому же я принес пистолет в большей степени для того, чтобы ты посмотрел, винтовок с собой не тащил, извини. — Он посмотрел сначала на него, потом на огонь. — Если тебе скучно, можешь попрыгать через костер. Адреналин, новые ощущения, опасность, — Уильям усмехнулся, подняв голову на некоторое время и тут же переводя взгляд к темноте.