• Время: ~22.00
• Погода: тепло, ясно
• Внешний вид: короткое белое платье в чёрный горошек с открытыми плечами и пышной юбкой, зелёные туфли (утеряны) и зелёная же сумочка. Волосы распущены.
• Состояние: взволнованное
• Инвентарь: все самое необходимое в сумочке: ключи, телефон, деньги, зеркальце, косметика.

Всё самое интересное всегда происходит ближе к ночи и всегда после того, как становится по-настоящему скучно. По крайней мере, у Нины было так.

Сегодня она дулась. На самом деле, для последнего времени это было совершенно нормальным явлением для Нины. Она дулась на папу и дядей, сунувших нос в её жизнь и решивших там что-то поправить на свой лад! После этого жизнь со всеми её яркими свершениями потускнела, Нина заперлась дома, никуда не выходила и скучала.
Родные по очереди или все разом пытались убедить её в том, что она не права, тем самым, вызывая ещё более настоячивое желание скучать и своим видом демонстрировать полное отчаяние и тоску. Нина даже ела меньше обычного. В начале аппетита действительно не было, но потом она смекнула, что так всем становится чуть более совестно, и стала есть меньше намеренно. Правда, с каждым разом это давалось ей всё сложнее.
Несмотря на внешнюю хрупкость, аппетит у Нины всегда был нормальным, а желания - здоровыми. Да, неудачная концовка красивой романтической истории её печалила, но сна и аппетита не лишала. Наоборот, Нина чувствовала настоятельную потребность срочно реализовать себя в чем-то другом: в музыке, готовке, танце, вышивании. А приходилось сидеть и дуться! Всё потому, что стоило ей чем-то заняться, как все разом выдыхали и думали, что всё нормально! А ничего нормально не было! Нина вообще привыкла к тому, что её чувства иссякают быстрее, чем возникает действительная потребность что-то с этими отношениями решать и делать.

Она вздохнула. Решив от нечего делать перебрать нитки, Нина вскоре вспомнила, что должна находиться в апатии и бросила своё занятие где-то на полпути. В итоге, яркие полуразмотанные шпульки были стараниями маленького Энди разбросаны по всему полу, а Нина скучала в постели. Она бы и заснула там, если бы не сообщение от однокурсников, которые звали в клуб.
Идти, откровенно говоря, никуда не хотелось, но сидеть дома и скучать хотелось ещё меньше, поэтому Нина решила, что пора переходить в активную стадию бунта, быстро втянулась в платье, захватила туфли и полезла в окно, едва-едва приведя себя в надлежаще клубный вид.
И окно, и дерево данное безбразие выдержали, но Нине показалось этого мало, и она полезла через забор. Туфли на высокой шпильке не располагали к альпинистким достижениям, и потому были смело, по одному выкинуты через забор. Нина полезла следом и зависла где-то на самой вершине, уже успев перекинуть ногу, но столкнувшись с неожиданным препятствием.
- О, Раа, ты вернулась? Какая неожиданная встреча! - Нина неуверенно улыбнулась, качнулась в неустойчивом положении и перекинула вторую ногу через забор. Туфли уже были с той стороны, а бежать казалось не только поздно, но и глупо! Поэтому Нина поспешно слезла с забора, обняла и поцеловала тетушку. - Ты туфельки мои не видела?

Отредактировано Ann O'Shea (06-01-2017 09:51:19)

Нина радостно улыбалась. Она расцеловала тетушку в обе щеки, отобрала сумку, и только после этого принялась искать свои туфли. Одна, кстати, нашлась почти сразу. Она смотрела на нее из куста тыча немым укором в виде каблука прямо в несознательную хозяйку.
- Нет! - Заверила Нина и принялась шуршать и близстоящими кустами. - Я вряд ли выросла. Кажется, предела высоты я уже достигла. Теперь разве что в ширь осталось расти, а это некрасиво! - Она поправила сползающую по голому плечику сумку, покрутилась вокруг своего места, но вторая туфля попадаться на глаза не желала.
Нина нахмурилась и с досадой топнула необутой ножкой по земле. Туфли совесть от этого жеста не приобрели и под светлые очи фейри не выбрались.

- И нет, папа не тиранит. То есть тиранит, конечно, но как обычно: никуда одна не ходи, ни с кем не встречайся, людям не показывайся... Ну, ты его знаешь!.. Пока не достигла совершеннолетия, легче сбегать, чем объяснять куда и зачем мне надо идти, и почему я хочу пойти одна, а не под охранной! - Нина махнула туфлей. На папу и его гипертрофированную заботу она давным давно забила. Более того иногда ей нравилось быть предметом подобной заботы. Нельзя было сказать, что Нине совсем не хватало внимания, но иногда ей нравилось чувствовать себя очень и очень важной. Папа с его странными порывами спрятать дочь от всего мира обеспечивал ее чувством избранности с избытком.

- Ой, - Нина резко остановилась и едва не прижала туфлю к груди. Вовремя остановилась! Порыв красивый, но платье было красивым, белым и потребности получать пыльные пятна не испытывало. - Ты же ничего не знаешь! Ничего-ничего! Я тебе сейчас такое расскажу... - Нина уже собралась рассказывать от и до свою красивую и глупую историю, но тут, наконец, перестала шарить взглядом по кустам и посмотрела на тетю. Та, даром, что скорее была похожа на ее старшую (хотя старшую ли?) сестру, выглядела уставшей и голодной. Последнее выдавал явно не первый раз бурчащий желудок.

- А ты чего здесь одна? Почему не попросила себя встретить? И сколько ты так тащилась?! - Нина покачала головой, явно не одобряя подобную самостоятельность. Строго говоря, она и наряд тетушки не сильно одобряла. Всё-таки Раа была девушкой и очень симпатичной. Зачем симпатичной девушки пялить на себя какие-то лохмотья и самостоятельно тащиться по дороге - было выше ее понимания.
- Пойдем, я тебя накормлю! - Нина взяла тетю под руку, и повела к калитке. Правда, они не прошли и трех шагов, как нашлась вторая туфля! Нина тут же отряхнула, обулась, поправила платьице и бодро потопала дальше. - А ты мне расскажешь, как твои дела! - Объявила Нина, открывая калитку. - Ты же знаешь, мне все-все интересно! Я тут, как в тюрьме...

Нине, разумеется, не казалось, что сумка такая уж тяжелая. Во-первых, потому что забота папы проявлялась не только в попытках спрятать дочку от всего мира, но и в желании подготовить её к тому, что мир может быть не таким светлым и добрым, как виделось Нине. В итоге, девочка выросла спортивной, боевой и бесстрашной по отношению ко всяким преградам. Во-вторых, она не тащила и не собиралась тащить эту сумку на протяжении полутора часов по дороге.

- Да, - щебетала Нина, ведя тётушку к поместью. Она знала, что выглядела хорошо, но услышать это от Раа было в любом случае приятно. Сказать ответный комплимент Нина не могла, поэтому тактично промолчала. - Я думала сходить в клуб с друзьями из университета, но это дело может и подождать немного. Друзья никуда не денутся, а любимая тётушка Раа бывает дома не так часто, - она вновь порывисто обняла девушку, уступающую ей и в росте (в особенности, если учитывать каблуки), и в весе, и едва не завалила их обоих в кусты - "не тяжелая" сумка слегка перевешивала, как только Нина расслаблялась.
Выровнявшись, девушка достала из своей сумочки мобильный и быстро напечатала отмену миссии. Конечно, никто не мешал её друзьям пойти в клуб, но сама она собиралась провести эту ночь в компании тёти. По крайней мере, насколько это будет возможно, учитывая, что тётя, наверняка, устала с дороги.
- В общем, ничего такого значительного. Мне скорее хотелось просто побунтовать: сбежать из дома, провести ночь в клубе, потом съездить на учёбу и вернуться обратно под вечер - красота же! - она бросила лукавый взгляд на Раа. - Это, видимо, тоже из разряда самостоятельности и мелкой мести.

Нина завалилась в дом и оставила сумку совсем недалеко от двери со словами: "Потом кто-нибудь отнесёт". В отличие от тёти она никогда не стремилась быть настолько самостоятельной, чтобы носить тяжелые вещи или ездить на машине. Ей нравилось, когда за ней ухаживали! Но никогда лезли в её жизнь.
- Пойдём на кухню. Я и накормлю, и расскажу!.. - Нина, откровенно говоря, немного терялась с чего начать. В конце концов, истории было уже пара месяцев и она не то, чтобы стухла, но активно страдать фейри давно надоело. К тому же самое важное, по мнению Нины, заключалось в том, что сама по себе история была красивой! Но конкретно сейчас хотелось не рассказывать о том, как она была счастлива, а жаловаться на папу. Что Нина и начала делать, предварительно усадив Раа подальше от всевозможных приборов за стол.

- Папа меня обидел! - заявила девушка, шаря недобрым взглядом по холодильнику. Конечно, можно было обойтись каким-нибудь несерьёзным перекусом, но Нина подобного подхода не одобряла. Она полагала, что голодных надо кормить пусть быстро, но полноценно, поэтому выбрав три яйца, кое-какие овощи и бекон, Нина принялась за приготовление полноценной яичницы. Разумеется, с чаем! А к чаю в семье О'Ши всегда можно было найти свежий кексик или печеньку. Или, на крайний случай, быстро его приготовить.
- Папа влез в мою личную жизнь! Он стёр память девочки, которая меня любила! Ну, ты представляешь?! Теперь мы видимся, но она думает, что мы расстались... - Нина трагически шмыгнула носом и бросила быстро нарезанные овощи на разогретую сковороду. Душевные терзания от потребности позаботиться о бедной родственнице её не отвлекали.

— Эй! — Нина резко обернулась и посмотрела на тётю полными возмущения глазами. — Давай не будем называть мою любовь «граблями»! Это, знаешь ли, довольно оскорбительно. Да, она человек, и я поступила необдуманно, но... — она сходу не нашлась, какое именно «но» хочет сказать Раа, и принялась ожесточённо перемешивать яичницу.

Сюз была человеком. По меркам Дин Ши любовь к ней не могла продлиться долго. Нельзя было сказать, что Нина не понимала этого, но её подобная мелочь не волновала. Её волновали глаза Сюз, то, как сильно она любила свою фейри, то, как сильно фейри хотелось быть рядом. Нина никогда не чувствовала себя настолько важной, неповторимой, любимой. Она ни для кого не была центром Вселенной, и это ощущение по-настоящему кружило ей голову. Нине хотелось постоянно радовать её, постоянно быть вместе, всеми силами держаться за нечаянную сказку. И в этом была её ошибка. Ничего страшного бы не случилось, если бы не было сказки. Для людей фейри должны оставаться забавной легендой, а в жизни фейри для людей нет места.

— Она человек. За девяносто с лишним лет я даже толком не повзрослела, и ещё столько же не оставят на мне кардинального следа, а она умрёт. Мне кажется, папочка боится этого. Он боится, что мне будет тяжело пережить её смерть, но... — Нина снова запнулась, выключила плиту и переложила ужин на тарелку. Чайник уже вскипел и стол перед тётей стремительно обрастал всевозможными яствами.
«Но», — думала Нина, устраиваясь напротив тёти и ожидая, когда она приступит к еде. Она вполне могла перегореть чувствами к Сюз задолго до её смерти. Она могла бы прожить свою сказку и отпустить её сама. Могла бы... Но даже если бы этого не случилось, даже если бы она не оставила её до самой смерти, даже если бы умерла без неё, разве это не был бы её выбор?..

— Ах, Раа, жаль ты не видела, как красиво и замечательно у нас всё было. Она так старалась быть маленьким рыцарем, моей собственной принцессой. Забиралась в окошко с цветами, организовывала похищения, устраивала романтичные свидания, а я выбирала платья, капризничала, глупила… Мы были счастливы! Прямо, как в книжках. Ты когда-нибудь была вот так счастлива? — Нина грустно и светло улыбнулась. Пожалуй, из всех её немногочисленных романов этот был самым романтичным, самым красивым, самым настоящим. И самым грустным было то, что она по-прежнему сильно по ней скучала. Или даже не по ней, а по тому ощущению счастья.
— Жаль только это счастье не продлилось долго. Похоже у нас у всех с любовью не все в порядке. Может, кто-то проклял нашего предка, не знаешь?.. Это многое бы объяснило, — она вновь посмотрела на тарелку, нахмурилась и вскочила. — Ой, а я хоть посолила?! — переполошилась Нина.

Конечно же, тётя имела в виду что-то совершенно другое. Она вообще не имела привычки что-то осуждать или хотя бы не одобрять. Тётя смотрела на жизнь с высоты своего опыта, а нередко воспринимала её, как прогулку от одних граблей к другим. Нина была не такой. Несмотря на то, что она тоже легко могла ляпнуть, не подумав, что-то обидное, Нина, по крайней мере, никогда не воспринимала жизнь, как проблему или ошибку. Наверное, в большей степени потому, что собственной жизни у неё до сих пор не было. Были только порывы принимать самостоятельные решения, которые далеко не всегда кончались так, как хотелось бы самой Нине.

— Все заслуживают счастья, — бодро произнесла она, делая вид, что не заметила, что у тёти глаза на мокром месте. Нина была наблюдательной девочкой, но старалась проявлять тактичность. Честно говоря, у неё это не всегда получалось хорошо из-за любознательной и прямолинейной натуры. Например, сейчас ей не хотелось ходить вокруг да около, и всевозможными вопросами выяснять, что же случилось с тётей такого, что она вот-вот готова расплакаться. Тем не менее, Нина взяла волю в кулак, в руки кружку и спокойно отпила немного чая, поглядывая на Раа хитрыми зелёными глазами.
— Все! — ещё раз значительно произнесла она. — И я, и папа, и ты тоже. Никто не виноват, что папа счастлив, только когда совершенно уверен в том, что и я, и моё душевное состояние в полной безопасности. Знаешь, если бы он только из-за ревности так выступал, я бы давно взбунтовалась, но он-то из лучших побуждений, — девушка взяла в руки кексик, разломила на две половинки и аккуратно откусила от одной из них. Есть совершенно не хотелось, но тётя кушала так аппетитно, что глаза радовались, и хотелось пожевать что-то с ней за компанию.

«Жаль, что тебя не было рядом…» — подумала Нина и улыбнулась. Всего десять или пятнадцать минут назад она собиралась жаловаться на папу, а теперь снова его защищала. И так каждый раз.
На самом деле, Нина даже не была уверена, что тётя встала бы на её сторону, если бы оказалась рядом в нужное время, но чувство, что у неё есть союзник, приятно согревало. К тому же она всегда прощала папу именно тогда, когда его приходилось перед кем-то защищать. То есть в той ситуации, когда вставала на его место, и понимала, что с его точки зрения всё сделано правильно.
«Хотя я всё равно так не думаю!» — Нина упрямо наморщила носик и бросила очередной любопытный взгляд на Раа. Та, видимо, опять находилась в бегстве от своего счастья. Это казалось Нине немного глупым, но всё равно романтичным и милым.
— Рассказывай! — наконец, не выдержала девушка. — Где была? С кем была? Что интересного произошло? Надолго домой? Я придумала! Давай ты в следующий раз заберешь меня с собой, и я не позволю тебе куда-то убежать. Как тебе такая идея? По-моему, чудесная!

- Ещё бы ты не устала, тащиться с чемоданом по дороге, - нахмурившись, пробурчала Нина, подкладывая тётушке шоколадный кексик. Кексики и, тем более, шоколадные способствовали улучшению настроения и восстановлению сил, а Раа не повредило бы ни первое, ни второе. Она, конечно, бодрилась и не выглядела прямо разбитой, но Нина полагала, что до разбитости лучше не доводить, а бегство забирает больше сил, чем открытая битва. По крайней мере, именно в это юной фейри, которая давно для себя решила, что никогда не будет бегать, верила.
- Всё-таки, ты чудная, - улыбнувшись добавила Нина. Она не могла понять подобную форму самобичевания. Если вдуматься, Нина вообще не понимала никакие формы самобичевания, но тащиться с чемоданом по дороге... Она бы ещё где-то на старте тормознула бы машину и попросила бы довести себя до дома. И её бы довезли, Нина не сомневалась. Довезли, донесли чемоданы и ещё спасибо за это сказали. Раа точно-точно могла добиться того же. - Хорошая, самая-самая лучшая, но чудная. Как, впрочем, мы все, - Нина порывисто обняла тётю и звонко чмокнула её в щеку. Она тоже желала счастья всем и тётушке-трусишки тем более. Ну вот как можно кого-то любить и убегать от этого человека.
- "Наверное, это семейное", - подумала Нина, рассеянно улыбаясь рассказу Раа, и параллельно вспоминая её брата и своего отца. Всегда весёлый, неунывающий, способный найти для каждого нужное слово, Вард был в то же время невыносимо трусливым. Из-за этого Нина в своё время училась самообороне и стрельбе из пистолета. Из-за этого, как полагала юная фейри, он подстрелил Марка.
Мысль о ведьме невольно омрачили обычно светлое течение мыслей Нины, но она легко справилась с этим, тихо рассмеявшись, представляя Раа в шикарных испанских платьях, на каблуках, танцующую, смеющуюся, сияющую.
- Ты очень красивая, - мечтательно произнесла Нина. - А когда говоришь "о ней" становишься ещё красивей. Я хочу с ней познакомиться! - несколько капризным тоном заявила "принцесса". - Почему ты не хочешь привести её к нам домой и познакомить со всеми? Или хотя бы только со мной! Ты представляешь, как мне тут скучно, пока вы там по Испании бегаете?! - Нина фыркнула и отправила в рот вторую половину кекса.
- И всё же, - почти не прожевав, заговорила она, - почему ты убегаешь? Ведь любишь же! Это видно. И чего ждешь? Когда кто-то из вас умрёт? Чего ты на меня так смотришь?! Да, и ведьмы, и фейри могут жить очень долго, но всё же умирают. Иногда случайно, иногда неслучайно, - Нина пожала плечами с деланным равнодушием. Её маму когда-то убили.

Племянница с довольным видом кивала головой, полностью принимая раскаяние своей любимой тётушки, и, пожалуй, считая чем-то естественным тот факт, что ей успешно удалось слегка пристыдить Раа и напомнить ей о том, что она - девушка, которая должна другим позволять о себе заботиться, а не взваливать на себя помимо реальных проблем выдуманные.
- Конечно, знаю, - сияя улыбкой, заявила Нина. - Но я особенная только потому что целыми днями сижу тут и думаю, думаю, думаю. В отличие от тех, кто занят приключениями и путешествиями, у меня очень много времени, которое я могу занять только воспоминаниями и размышлениями. Постоянно думая о вас, я хорошо представляю, что и почему вы делаете. Поэтому я не могу ошибаться и никогда не злюсь!
- К тому же, - она сморщила симпатичный носик, - я думаю, что делать даже самые глупые ошибки куда интересней, чем быть мудрой от бездействия. Учить жизни легко, когда этой жизни почти нет. Я вот недавно же тоже совершила глупость. И даже более глупую, чем прогулка по дороге. Просто она доставила мне больше удовольствия, - Нина подмигнула тёте и с хитрым видом уткнулась в кружку. Вот так рассказывая о своих бедах - практически, хвастая ими, - девушка чувствовала себя почти счастливой, а весь совсем недавно ей очень хотелось страдать, отказываться от еды и бежать от дома.
- Ах, Вики, я так люблю тебя, - порывисто объявила Нина, готовая таскать тётушку по всем магазинам, а потом - клубам, с целью выгулять свежекупленные наряды. - И я тебе умру! - девушка нахмурилась и погрозила кулаком. - Это не шутки. Нельзя разбрасываться такими словами. Я не хочу, чтобы кто-то из моих близких умирал, так что, пожалуйста, живите и любите! А не бегайте по миру друг от друга, - Нина вскочила, и покружила тётю в подобии танца. Разговоры о смерти не омрачили её настроения. Пожалуй, она находила смерть даже чем-то естественным, однако, не хотела снова переживать траур и горе.
- Познакомь меня, - прошептала Нина. - Я никому-никому не расскажу, зато буду уверена, что ты в руках кого-то достойного. Или, наоборот, прогоню её метлой! - девушка сказала это и расхохоталась собственной шутки: прогнать ведьму метлой - гениально же!