— Ставки сделаны! — объявляет крупье, и с "двадцать три, красное" уже ничего нельзя поделать: тонкая холёная рука с винно-красными коготками успевает сдвинуть его фишки в последний момент. Но зачем?..

Голубые глаза смотрят, не мигая, и возмущенное удивление в них медленно сменяется напряжённым, очень пристальным вниманием, наводя на нехорошие мысли о скальпеле, рассекающем плоть с целью добраться до чистой и искренней белизны кости. Удлинённые, узкие ноздри придирчиво дёргаются на вдохе следом за движением головы навстречу, точнее улавливая запах. Светловолосая цыпочка, влезшая в его игру, была человеком вне всяких сомнений — но что-то, что-то... Угол рта ракшаса приподнялся, подрагивая в намёке на обнажение клыка, но взгляд оставался изучающе холоден — что-то в реакции этой лапочки ему очень не нравилось, гоняя по спине инстинктивные мурашки подозрений. Можно было бы подумать, что она просто ломает комедию, с задавленной нервозностью давая задний ход, но... Шарик выскользнул из ловких пальцев крупье и застучал по ребрам рулетки, тревожными для всех цепко следящих за ним глаз прыжками отсчитывая положенные два круга.

Сильная ладонь перехватывает запястье девицы — глаза только сейчас замечают подозрительно плоский рельеф её грудной клетки, но осмысление этого факта откладывается за ненадобностью, — и пальцы сжимаются так, словно ещё чуть-чуть, и треску подпрыгивающего на рулетке шарика подпоют её лучевая и локтевая кости. Нет, милашка, никуда ты не уйдёшь, пока...

— Двадцать три, красное! — ракшас не без удивления поднял голову на голос — и ухмыльнулся, дёрнув бровями в ответ на взгляды и перешептывания с разных сторон стола. Он не разменивался на мелочи и предпочитал максимальные ставки — к тому же, у него были деньги, которые можно было проиграть. Однако вот, тридцать пять к одному, и вместо ставки в семьсот пятьдесят долларов у него в активе почти двадцать семь тысяч. И не только тысяч...

Рука с запястья перетекает на талию девицы, прижимая крепкой лаской, словно они давние любовники, а не те, кто впервые встретился глазами одну ставку назад. Рюи показалось по глазам, что неведомая особа видит в нём что-то, что никогда не попадается на глаза людям — но если и так, то сейчас это её проблемы. Тепло дыхания через клыкастую ухмылку обдаёт аккуратное ушко госпожи Удачи, невесть откуда свалившейся к нему прямо в руки.

Она и правда странно пахнет — чуть-чуть цветами, чуть-чуть энергией, сладкой, как озон, почти неуловимой, но зовущей вдыхать снова и снова, чтобы наконец поймать и разобраться, что в этом таком цепляющем запахе к чему. И Рюя не мог сказать точно, где здесь граница между мироощущением человека и восприятием ракшаса, и отчего вообще последнее так оживилось невнятным, но беспокойным предчувствием.

— Похоже, ты знаешь, что надо делать, цыпа, — говорит он ей и только ей, до предела понизив тон и покровительственно глядя сверху вниз на тонкую линию чуть заострённого носика. Симпатичная иностранка, чья-то компаньонка? Он мог бы подобрать для неё много причин оказаться здесь и втираться к нему в доверие, но не когда речь шла о выигрыше в рулетку с единственного числа...

— Игра ещё не окончена, — на середине фразы Рюя бросает взгляд на крупье, отсчитывающего выигранное количество фишек. Пробегается глазами по лицам тех, кто стоит вокруг, снова собирает внимание на лице у своего плеча. Попытка выкрутиться из-под руки безрезультатна — если не считать за таковой осаживающий шлепок ладонью пониже спины. В общем-то, с его ухмылкой это со стороны легче лёгкого принять за игру. — Потерпишь. Мои фишки ты уже трогала, так не ёрзай перед остальным.

— Делайте ваши ставки, господа, — снова звучит размеренный голос крупье. На зелёном сукне высится с полдюжины заветных горок фишек разных цветов и значений. Рюя берёт несколько, на полторы тысячи, и с усмешкой вкладывает их в ладонь девицы, подгоняя дёрнувшейся бровью. Ну, куда?..

Вопросов больше, чем пристойно задать за столом, в разгар очередного тура — крупье уже раскручивает рулетку, и время убегает, как песок сквозь пальцы. Чем ты думала, меняя ставку на выигрышную? Как ты это сделала и зачем? Кто ты, в конце концов, такая?..

Чем задавать вопросы — проще дать ей выбор. Он сумеет прояснить не меньше.

— Шестнадцать, красное! — огласил результат крупье, и вот теперь-то публика вокруг стола зашевелилась.

— What the fuck! — не выдержал один из мужчин, хлопая по столу ладонью. Тоже иностранец, судя по внешности и сильному акценту в попытках предъявить крупье какие-то претензии на ломаном японском. Две самые сложные ставки подряд и два выигрыша — когда ты остаёшься с убытком, а кому-то отстёгивают еще пятьдесят с гаком тысяч наличными... бесит, действительно. Но охранник, делающий несколько шагов в сторону возмущений за столиком, быстро остужает пыл и заставляет негодование стушеваться, смяться в невнятное бормотание и глубоко неодобрительное поглядывание на новые горки фишек, отодвигаемые крупье в сторону везунчика. Рюя победоносно ухмыльнулся:

— А говоришь, работает только раз, — констатировал он с самодовольном оскалом — ещё бы, прийти с десятью тысячами и уйти с восьмьюдесятью сверху! — лишь после замечая, что глаза его побледневшей на лицо цыпочки с плохо скрываемой тревогой глядят в сторону от стола, а узкая ладонь сильнее упирается ему в грудь в немом противодействии. Рюя не любит сопротивление, портящее ему чувство триумфа от выигрыша, и хмурит брови, но голос из-за плеча отвлекает его:

— Судзу, какого... ...! — агрессивное шипение запинается невнятным звуком колом вставшего в глотке воздуха. Рюя приподнимает бровь, усмехаясь тому, что видит, и неспешно отворачивается от стола, приобнимая госпожу Удачу теперь уже за плечи.

— К-кингэцу-сама! — воздух наконец находит дорогу в слова, и звучат они уже совсем иначе: со смесью удивления и испуга. Да-а, к такому повороту — увидеть снятую для себя проститутку под крылышком босса, с чьего одобрения члены Райдо-кай и были приглашены сегодня в "Золотой шанс", — якудза явно не был готов.

— А-а, Кобаяси, — "узнал" подчинённого Рюя, растягивая губы в усмешке. — Чё стряслось? Уже слил все деньги, что тебе выдали?

— Н-нет, босс, я... — взгляд его заметался между боссом и его компаньонкой — или правильнее было сказать "добычей"? — выдавая градус сомнений и нежелания так легко мириться с фактом, что деньги за проститутку — а их-то пришлось платить из своего кармана, а не брать из фонда клана, — окажутся слиты в канализацию.

— Ну так и вали играть, — Рюя качнул головой куда-то в зал, подсказывая подчиненному подходящее направление движения. Да, место Кобаяси было явно не за столом высоких ставок, где меньше чем по двести пятьдесят не брали. — Ещё раз с кислой рожей увижу — до конца месяца будешь в "Рокудане" сортиры драить, — ухмыльнулся Рюя. — Развлекайся, кути, живи полной жизнью! — голос Кингэцу громыхнул, вызвав на него неодобрительные взгляды, начисто, впрочем, проигнорированные. Ракшас сделал щедрый жест свободной рукой, в конце шлепком опустив ту на плечо Кобаяси. Плечо прогнулось вниз. — А мне больше на глаза не попадайся. Не видишь, я занят, — заговорщицки понизив тон до совсем нехорошего бархатистого намека, Рюя погладил ладонью плечо цыпочки, и парой хлопков по плечу отвернул от себя незадачливого Акиру.

— По-оздравляю с выигрышем, босс, — успел заметить тот щедрые столбики чёрных фишек на столе, и склонился в быстром, дёрганом поклоне уважения. Бросил взгляд на Судзуран — и, скрывая неловкость, поспешил скрыться среди столов и посетителей в дорогих костюмах.

— Хмх, — только и проводил его взглядом Рюя, и потянулся за бокалом с шампанским, стоявшем на столе подле груды фишек. Крупье тем временем раскручивал очередной раунд. — Твой знакомый? — иронично поинтересовался Кингэцу, сделав глоток и снова взглянув на девицу. Что-то в ней всё ещё было не так. — Судзу, — повторил он услышанное от Кобаяси — имя? никнейм? — не сводя пристального взгляда с зелёных глаз.

Отредактировано Kingetsu Ryuya (06-01-2017 23:44:38)

Ракшас неторопливо наклонил голову набок, словно вворачивая свой взгляд в лицо напротив в попытке понять: что же, что в этой девице кажется таким странным, таким... на грани возможного? Что в ней так ерошит ему шерсть на загривке, твердит не об опасности, но о бдительности? Показалось ли ему, что её глаза вот совсем недавно задержались на правой стороне его лица, словно видели то, что люди не способны ни созерцать, ни ощущать? Рюя с усмешкой поскрёб челюстную кость и сделал новый глоток из бокала, позволяя цыпочке взять свой в тонкие наманикюренные пальцы. Хорошенькая, и где только Кобаяси её откопал? Для Рюи не составило труда сопоставить два и два и понять, что в казино она пришла его подружкой — но вот, трётся теперь рядом с боссом, неясным чудом обеспечив ему шикарный результат ставок. Кингэцу явным образом потерял интерес к игре и азарту рулетки, пропуская уже второй спин. Стройной фигурке его спутницы внимания отводилось много больше, чем происходящему за столом. И всё же, всё же — воспринимать её только как объект вожделения ракшас не мог. Внимание в его глазах оставалось совсем не тем льстиво лоснящимся вниманием самца, какого можно было бы ожидать от легендарно самоуверенного босса якудзы, склонного к широким жестам. Или не совсем тем?..

— За всё и сразу, — подытожил он, по-европейски сомкнув края бокалов, мелодичный звон которых стремительно растаял в мерном шуме смеха, шагов, голосов и далёкой музыки, в мерцающей огнями и отвлечениями атмосфере казино, приводившей его жадную до забав и наслаждений душу в приподнятое, отчасти экстатическое чувство. И, подняв руку вверх, не глядя щелчком пальцев подозвал наблюдавшего за игрой издалека менеджера зала, чтобы тот обналичил ему фишки.

— Прогуляемся? — ухмыльнулся он, убирая в карман шустро отпечатанный чек и по-свойски обнимая девицу за талию. Это, в общем-то, была констатация факта, и рука, увлекающая Судзуран в сторону витой, укрытой алым бархатом лестницы на второй этаж. Он даже по-джентльменски подал леди руку, поднимаясь впереди — впрочем, сжав свои пальцы поверх её уже совсем иначе, с хорошо ощутимым чувством собственника: он вёл, она шла, и никаких но. Наверху было заметно тише — там располагался ресторан и отдельные комнаты для частных игр.

— Ты оказала мне отличную услугу сегодня, — заговорил ракшас, неторопливо идя по ступеням, чтобы цыпа не запуталась в своих каблуках. — Дважды. И чего бы ты хотела взамен?..

Он чуть прищурил глаза: карие — для человека, почти неразличимые в сиянии сотен огоньков, и совсем другие, льдисто-синие, цвета горящего газа — пугающей, неизвестной в своих намерениях нечистой силы.

Отредактировано Kingetsu Ryuya (06-01-2017 23:44:21)

И снова этот застревающий чуть вправо и вниз взгляд выдавал её — поднимая дыбом волоски на загривке настороженного, взбудораженного предчувствием ракшаса, заставляя его зубы сжиматься сильнее, жёстче прорезая ухмылку, остро вздёрнувшую уголки широкого рта. Рюя скользнул языком по верхней губе, неприлично и откровенно, на момент вырываясь за границы строгого костюма и замахивающейся на аристократичность обстановки казино. До рези в глазах было видно, насколько ему в этих рамках тесно и насколько бессильны они обуздать далёкую от высокой нравственности натуру бандита, и не важно, на сколько пуговиц он застёгивает пиджак и насколько дорогие запонки на рукавах его рубашки. Взгляд ракшаса пробежался по лицу Судзуран, нагло и обстоятельно, словно ощупывая то беспардонной лапой — и, когда её глаза поднялись-таки ему навстречу, преодолевая секундную заминку, Рюя снова широко ухмыльнулся, наблюдая, как  девица неосознанно сглатывает, выдавая свою тщательно скрываемую нервозность. Теперь он диктовал обстоятельства и владел ситуацией — то небольшое преимущество, которое она, держащая в руках удачу, имела за столом рулетки, растворилось в небытие.

И всё-таки ему не померещилось — она видит. Чтоб ему провалиться, если бы он знал, как это возможно, но девица видит его тем, кто он есть. Может, не полностью, но что-то она явно улавливает там, на правой стороне его челюсти — то, чего для обычных людей не существует. Хах, — азарт, жарко поднимаясь к коже изнутри, раскалял его нутро сладостным предвкушением, нетерпеливостью, жадностью, — как занимательно, дьявольски занимательно!..

А, так вот почему ты до сих пор даже не пробуешь воспротивиться. Так боишься какого-то там Кобаяси — больше, чем его босса, чем нечисти перед собой? Или хочешь только сделать вид, чтобы я пожалел тебя, хрупкую пташку? Нет, вряд ли ты настолько дура — нет в тебе чего-то такого, нет такой простодушности, что ли. Чего-то ты определённо добиваешься — но вот только добьёшься ли ты того, чего хочешь?..

— Предположим, что я захочу это сделать, Судзу, — ракшас снова назвал её по имени, выделив это нажимом своего низкого голоса, в котором улавливались хрипловатые, рычащие нотки. — Но для начала скажи мне, — он остановился на ступеньках чуть выше неё и, медленно подняв руку девушки, перехватил ладонь и приложил её пальцы к правой стороне своего лица, — верное число за столом ты видела так же, как сейчас видишь то, что я не человек?..

Синева глаз в рассеянном красно-золотом свете атмосферы полыхнула насмешкой.

Отредактировано Kingetsu Ryuya (12-01-2017 11:43:05)

Этому вздрагиванию, подтверждению своей правоты, Рюя торжествующе усмехнулся — и ещё недолго подержал ладонь Судзуран у своей челюсти, наклоняя голову и уверенно, просвечивая клыками в ухмылке, с требовательностью большого кота подставляясь под нервное, ощупывающее поглаживание разом похолодевших пальцев. Позволил им выскользнуть из-под своей ладони — но девицу не отпустил, приобнимая ту за талию и в очередной раз с некоторой озадаченностью изучая взглядом искоса её грудь, плоскую, как долина Ганга. Не то чтобы он раньше не видел девиц, обделённых природными достоинствами, но здесь не торопившаяся уходить настороженность намекала, что у его сегодняшней подружки ещё осталась в рукаве пара-тройка неразгаданных секретов.

— Занятно, — заговорил Рюя, всё так же неторопливо преодолевая оставшийся десяток ступенек, позволяя своей спутнице идти самой, а не волочиться на буксире, — и всё же его ты боишься больше, чем меня. Почему так? Не приходила тебе в голову мысль, что я могу убить тебя просто затем, чтобы ты никому не разболтала правду? — но угрозы в этих словах Рюи не было, лишь любопытство и всё та же снисходительность насмешки, кошачьей игры с мышкой, безнадёжно попавшейся в цепкие когти. Он даже не смотрел на Судзуран, адресуя вопрос как будто бы и не ей, а потолку и стенам. — Или думаешь подкупить меня своим везением? Хах, — перебил он сам себя, — хотя это не имеет значения.

С этими словами он дёрнул рукой, почти швырнув девицу к стене, и навис над ней, упёршись ладонью вытянутой руки возле её головы. С оскалистой ухмылкой, — хотя необычным было бы скорее её отсутствие, — ракшас погладил ладонью щеку Судзу, ласкающим жестом собственника, коллекционера, только что получившего в руки хрупкую и баснословно дорогую вазу с аукциона, словно желая не только взглядом, но и касанием убедиться в красоте и совершенстве своего приобретения. Он не сказал ещё ни слова об этом, но было ясно: Судзу никуда не отпустят. Ни сейчас, ни в ближайшее время, ни потом.

— Так чем же тебе так досадил Кобаяси? — неожиданно мирно поинтересовался ракшас, приподнимая брови. — Что ты решила искать защиты у такого, как я?..

— Ты права, — расплылся в ухмылке Рюя. И через короткую паузу добавил, уточняя зловеще: — Пока что права.

Стоит ли говорить, что ускользнуть ей не дали — Рюя просто сменил опорную руку, во мгновение ока запирая Судзу на месте. Ну-ка, ну-ка? Что это теперь — женские уловочки, "я сказала ему уйти — а он и правда ушёо-о-ол"? Вот же хитрая чертовка. И смелая — чтобы вот так с ним играть, чтобы вообще пытаться ускользнуть, меняясь ролями, чтобы уже не она сама льнула к якудзе, а он по своей воле удерживал её подле себя. Кингэцу невнятно не то хрюкнул, не то фыркнул, клацнув челюстью:

— А вот этого, цыпа, — на пол-тона ниже выговорил ракшас, — я тебе обещать не могу. Давай-ка вернёмся к более реальным целям, — он кончиками пальцев повернул лицо девицы к себе. — Твоей безопасности, — брови ракшаса дёрнулись, тонко напоминая, что быть осторожной ей нужно не только с бывшим... не важно, кем. — Ты боишься кулаков — Кобаяси бил тебя? Ай-яй-яй, — с отеческой укоризной в адрес подчиненного покачал головой Рюя. — Плохой, плохой Акира Кобаяси. Может, мне стоит заодно и наказать его? — он наклонил голову, всматриваясь в лицо Судзу. — Как думаешь? Чтобы при каждой мысли о тебе, о том, чтобы прикоснуться к тебе, — пальцы его не прекращали поглаживать щеку цыпочки, — он мочил штаны и падал в обморок? Ты ведь понимаешь, что я могу это сделать, — если судить по улыбке Рюи, завидовать Кобаяси в этот момент было последним делом на земле. — Что скажешь, м?..

Он всё еще допускал тень мысли о том, что девица с Кобаяси могут зачем-то играть на пару — но она становилась всё бледнее и прозрачней. Слишком зыбким был шанс удачи в рулетке, чтобы осознанно планировать вот так подцепить его на крючок. Впрочем, смысл и природу способностей Судзуран видеть грани мира, лежащие за пределами человеческого восприятия, ему ещё предстояло постичь — и не приходилось сомневаться, что Рюя добьётся от девицы интересующей его правды. Той правды, что сейчас так прочно держала его на крючке интереса, заставляя облизываться в предвкушении, как иные облизываются на кусок сладкого пирога...

— Вуу-вуу, как много умных слов ты знаешь, ока-азывается, — насмешливо "удивился" ракшас, подёргав бровями на длинную физико-математическую сентенцию девицы про расстояния и пропорции. Если Судзуран ждала на это какой-то гневной или бурной реакции, то напрасно: мужчина только бровью и повёл.

— Так всё-таки? — Он приблизил голову, пытливо склоняясь к собеседнице и будто даже обнюхивая её. — Что-то я тебя не догоняю, цыпа. — Рюя одной рукой отодрал от стены сжавшуюся в комочек блондинку, обнимая её за талию и крепким рывком прижимая к себе вплотную. Оскаленные в ухмылке клыки оказались совсем близко к кончику её тоненького носа. Ракшас прищурил пылающие синевой глаза. — Зачем ты мне — то моё личное дело. А вот ты сама — сначала просишь защиты, а теперь норовишь сбежать? Что, испугалась и передумала? С кулаками оно как-то роднее дело иметь, да?

Кингэцу, издевательски ухмыляясь, горстью пальцев взял Судзуран за подбородок, приподнимая её голову навстречу себе и всматриваясь в густую, яркую зелень её радужек. Контактные, что ли. Не важно, потом проверит. Смятение, явным образом охватившее девицу, страх, начавший брать верх перед лицом нечистой силы, колебания, в которые она так стремительно погрузилась, принявшись увиливать от того, на что сама напрашивалась минутами раньше — всё это раззадоривало и распаляло его, всё это позволяло ему быть сильнее и пировать на этих трещинках слабости в образе загадочной незнакомки. Жаркое дыхание, вырвавшееся из ощеренного рта, опалило щеку Судзу, и ракшас остро ощутил охватившее его не только нервное, но и вполне физическое возбуждение. Вот теперь, когда она показала ему свою уязвимость, свой страх, когда она стала отступать перед ним, когда стала пытаться менять коней на переправе, он почти перестал воспринимать её как нечто настораживающее и равное — и жажда обладания тем, что его заинтересовало, встала в полный рост...

— Да ну брось, — издевательски ухмылялся Рюя, сводя на нет все попытки Судзу отстраниться. — Сама же сказала раньше: знаешь, что я тебя не убью. Нахера ж ты тогда, за столом, вообще влезла в моё дело? Ты же видела, какой я. Что, думала, галлюцинации ловишь, цыпа? — кажется, клыкастая ухмылка его вообще не смыкалась на словах, оставляя гадать, как ему удаются согласные. — А как пощупала, так сразу сдулась? Не бо-ойся, — совершенно фальшиво заверил её ракшас. — Или, может, тебе для спокойствия что другое дать пощупать, более знакомое?

Он пятернёй, нагло лежащей на заднице девушки, поддёрнул её плотнее к себе, притирая бедром к паху и одновременно горячо выдыхая на тонкую натянувшуюся шейку. Сзади снова раздались шаги других посетителей ресторанной залы, но вмешиваться в интимное общение, никто не счёл нужным, свободных рыцарей, готовых встать на защиту прекрасной дамы, не нашлось — Рюя стрельнул взглядом через плечо, убеждаясь в этом.

— Но, полагаю, не здесь и не сейчас, — усмехнулся он, и в продолжение перехватил руку Судзуран выше запястья. — Пошли, — и, не спрашивая больше ничего, потащил девицу за собой обратно к лестнице. Чинный ужин в ресторане откладывался до неопределенного времени...